Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 121
– У Фредди проблемы с наркотой. Мелкий дилер на службе большого бизнеса. Еще один привод – и ему с гарантией влепят двадцатку без права на досрочное освобождение. Когда бродяга в таком вот положении, гаду вроде Мака легко диктовать условия.
– Так почему он с тобой-то разоткровенничался?
Хардвик неприятно усмехнулся.
– У парней вроде Фредди мыслишки в голове коротенькие. Для них всегда максимальная угроза – тот, кто перед ними прямо сейчас, а это был я. Вы только не подумайте плохо. Я был страшно вежлив. Объяснил ему, что для него единственный способ избежать серьезного наказания за лжесвидетельство по делу об убийстве – это разлжесвидетельствоваться обратно.
– Разлжесвидетельствоваться? – Эсти уставилась на него, не веря ушам.
– Отличная концепция, тебе не кажется? Я ему сказал, что он может выбраться из-под лавины дерьма, которое вот-вот обрушится ему на голову, если подробно опишет, как Мак Мудак изменил его первоначальные показания.
– И он записал?
– И подписался. Я даже отпечаток пальца его туда поставил.
Вид у Эсти был сомневающийся, но довольный.
– А Фредди думает, ты из бюро расследований?
– Ну, может, у него и сложилось впечатление, будто я связан с ними теснее, чем на самом деле. Плевать мне, что он там думает. А тебе?
Она покачала головой.
– Да тоже, если это поможет убрать Клемпера. А ниточки к другим двум пропавшим свидетелям ты не нашел?
– Еще нет. Но показаний Фредди, да еще вместе с записями разговора нашего малыша Дэйва с Алиссой, будет более чем достаточно, чтобы доказать полицейские злоупотребления – что, в свою очередь, приведет к победе апелляции и приговора аннуляции.
Глупая рифма Хардвика коробила слух Гурни, точно гвоздем провели по доске. Но потом до него дошло, что, возможно, досада его порождена совсем другим обстоятельством: так и не разрешенным вопросом вины или невиновности Кэй, вне зависимости от честности или нечестности суда над ней. Не приходилось сомневаться: злоупотреблений и подтасовок в деле хватало. Но они сами по себе еще не делали Кэй Спалтер невиновной. И покуда личность человека, нанявшего Петроса Паникоса для убийства Карла Спалтера, остается загадкой, Кэй Спалтер остается вполне возможной подозреваемой.
Голос Эсти прервал размышления Гурни.
– Ты вроде говорил, хочешь нам какие-то видеозаписи показать?
– А. Да. Помимо записи моего разговора с Йоной по скайпу, у меня есть пара кусочков видеозаписей с Экстон-авеню: какой-то субъект, заходящий в дом перед стрельбой, с близкого расстояния, и дальним планом – как Карла пристрелили. – Он посмотрел на Хардвика. – Ты рассказывал Эсти, откуда у меня записи?
– Слишком уж быстро развивались события. Да и в том тридцатисекундном сообщении, что ты мне оставил, информации было не много.
– А ту, что все же была, ты решил пропустить мимо ушей, да?
– Какого хрена ты имеешь в виду?
– В сообщении я предельно ясно сказал главное. Я пообещал Клемперу, что для него все обернется лучше, если видеоматериалы попадут ко мне в руки. Ну вот они и попали. А ты потом появляешься в этом «Криминальном конфликте», весь такой бескомпромиссный, и с размаху обрушиваешься на «насквозь коррумпированного» детектива по делу Кэй за подделку улик и лжесвидетельство. А все в полицейском мире прекрасно знают, что дело Кэй вел Майкл Клемпер, – это все равно что ты назвал его по имени и обвинил напрямую, начисто проигнорировав мою с ним договоренность.
Хардвик помрачнел.
– Да говорю же, события развивались слишком быстро. Я только вернулся с пожара у озера – погибло семеро человек, Дэйв, семеро! – и был куда более сосредоточен на главной битве, чем на тонкостях твоего тет-а-тет с Маком.
Он продолжал в том же духе, напоминая Гурни, что двусмысленные обещания и сообразный случаю обман – по сути, скрытые от глаз корни самой системы правосудия. Завершил свою речь он полуриторическим вопросом:
– И вообще, какого черта тебе заботиться о таком дерьме, как Клемпер?
Гурни выбрал разумный и простой ответ, вызванный воспоминаниями о том, как пахло алкоголем от детектива, и о почти бессвязном сообщении, оставленном в голосовой почте на следующий день.
– Меня, знаешь ли, заботит то, что Мак Клемпер – загнанный в угол, разгневанный пьянчуга и что с отчаяния он может выкинуть что-нибудь глупое.
Хардвик промолчал, а Гурни продолжил:
– Так что теперь я держу «Беретту» под рукой, просто на всякий случай. А Эсти интересовалась видеозаписями. Так что давайте посмотрим. Я сперва проиграю кусочек с улицы, а потом отрывок подлиннее, с кладбища.
Глава 48
Монтелл Джонс
После того как они дважды пересмотрели отрывки с камеры видеонаблюдения, Хардвик спросил:
– А мы можем доказать, что все эти записи были у Клемпера во время процесса?
– Не уверен, что мы сможем вообще хоть что-нибудь доказать. Ну разве что удастся уговорить хозяина магазина дать показания и сказать, что он предоставлял видео полиции, но этот тип еще сомнительнее Клемпера. А кроме того…
– Но ведь ты попросил Клемпера предоставить тебе записи – и он их предоставил.
– Я сказал ему – будь у меня записи, для него все обернулось бы не так скверно. И на следующий день они появились в моем почтовом ящике. Мы с вами знаем, что это значит. Но в официальном смысле – это еще далеко от доказательства, что он их хотя бы в руках держал. В любом случае, это все – у кого или где были записи – не так уж важно. Куда важнее, что на них.
Хардвик, похоже, собирался возразить, но Гурни перебил его.
– Важность записи с видом на кладбище состоит в том, что на ней видно, как Карла подстрелили именно в том месте, где все и показывали, – а это подтверждает, что выстрел никак не мог быть сделан из окна квартиры, которую команда Клемпера определила как местонахождение убийцы.
Эсти заметно встревожилась.
– Я уже в четвертый раз слышу, как ты говоришь про проблему с местом выстрела. А по-твоему, как объяснить эту нестыковку?
– Честно, Эсти? Тут я хожу по кругу. Физические и химические свидетельства из квартиры, где найдено орудие убийства, указывают на то, что пуля была выпущена именно оттуда. Но линия стрельбы демонстрирует, что такого просто быть не может.
– Это мне напоминает заварушку с Монтеллом Джонсом. Помнишь, Джек? Пять-шесть лет назад.
– Наркоторговец-то? И обсуждение вопроса, было ли это правомерным убийством с целью самозащиты?
– Именно. – Она повернулась к Гурни. – Молодой полицейский в патрульной машине совершает объезд одного криминального райончика – ясным и солнечным днем, – как вдруг получает звонок с сообщением: «У нас тут стрельба», то есть в двух кварталах от него. Через десять секунд он на месте, выскакивает из машины. Народ вокруг показывает на проход между двумя складами, откуда, мол, пару минут назад прозвучали два выстрела. Он на месте происшествия первый, ему бы подождать, но он не ждет, а вытаскивает девятимиллиметровый ствол и айда в проход. А в пятидесяти футах перед ним – Монтелл Джонс, местная притча во языцех, наркоторговец, список изнасилований – длиннее некуда. Послушать полицейского, в руках у Монтелла тоже пистолет – и он его медленно поднимает, целясь в полицейского. Тот кричит ему бросить оружие. Пистолет все поднимается. Полицейский стреляет один раз. Монтелл падает. Тем временем подоспели другие патрульные. У Монтелла хлещет кровь из дырки в животе. Приезжает «скорая», Монтелла увозят и по прибытии в больницу констатируют смерть. Все кажется вполне правомерным. Молодой полицейский на сутки становится героем. А потом ад срывается с цепи. Его вызывают в отдел внутренних расследований и просят отчет о стрельбе. У него никаких сомнений. Все яснее ясного – Монтелл стоит перед ним, день солнечный, видимость превосходная, Монтелл наводит на него оружие. Полицейский стреляет, Монтелл падает. Конец истории. Следователь просит его рассказать еще раз. Он рассказывает снова. И снова. Все записывают на пленку. Распечатывают, дают ему подписать. А потом швыряют гранату: «У нас, понимаешь, проблема. Врачи говорят, рана в животе – это выходное отверстие пули, а не входное». Полицейский теряет дар речи, ушам своим не верит. Спрашивает, о чем это они вообще. Ну они ему и объясняют. Он выстрелил Монтеллу в спину. И им теперь хочется знать, почему.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 121
