— Он совсем на себя не похож, — пробормотал он, нервно потирая тыльной стороной ладони подбородок. Линнет приметила, что его показное спокойствие на самом деле было очень хрупким. Под глазами пролегли темные тени, а у уголков рта появились складки. Предстоящее убийство мучило его совесть — похоже, он не совсем сегодня выспался, одолеваемый ночными кошмарами.
— А это и не он, — холодно сказала Линнет. — Это тело скорее напоминает разодетую куклу.
Рагнар сердито посмотрел на нее.
— Либо вы попридержите свой язык, либо я запру вас одну в погребе, — выпалил он.
— Вы поступите так с каждым, кто будет вам противоречить? — парировала Линнет. — Запрете их, заткнете им рты… убьете их?
Кулаки Рагнара сжались. Его всего затрясло, и он сделал два шага ей навстречу.
— Рагнар, не надо, — попросил Иво взволнованно. — Не здесь, когда папа… — И он указал в сторону покойника.
Рагнар остановился. В его груди клокотала целая буря, глаза сделались дикими и свирепыми, как у голодного загнанного волка. Но Линнет не желала казаться испуганной. Она ответила ему тем неустрашимым взглядом, который так помогал ей в тяжелые минуты, когда она понимала, что уступать нельзя, что бы ни произошло.
Рагнар резко отвернулся от нее, продолжая сжимать кулаки. Его голос охрип от ярости и желчи, когда он обратился к Агнес:
— Отца приготовили для церковного обряда?
— Да, душа моя, — сказала Агнес. — Посмотри, я одела его как подобает лорду, в лучший костюм, и даже про кольца не забыла.
Рагнар улыбнулся, но как-то вымученно, неискренне.
— Если бы ты действительно хотела воздать ему по заслугам, он бы сейчас выглядел по-другому — в своей самой старой рубахе и поношенном плаще, — произнес он все тем же надломленным голосом.
Агнес уставилась на него непонимающими глазами. Рагнар покачал головой.
— Но это не важно, — снисходительно добавил он. — Ты в любом случае постаралась. — И он поцеловал ее в щеку.
Агнес вдруг насторожилась, заслышав звук ударяющихся друг о друга мечей и пронзительный крик, идущий с конца лестницы, расположенной возле поста охранников у подножия башни.
Вытащив из ножен оружие, Рагнар подошел к двери и махнул рукой одному из своих рыцарей, чтобы тот спустился вниз и все как следует разузнал. Воин поспешил исполнить приказ своего хозяина. Почти сразу же находившиеся в комнате уловили еще более угрожающий звон металла, вопли сражающихся и визги служанок. Человек Рагнара вскоре вернулся назад и, шатаясь, вошел в помещение. Из его плеча потоком лилась кровь.
— Заприте дверь! — задыхаясь, простонал он сквозь зубы, обращаясь к Рагнару. — Ваш брат и его люди на свободе, к тому же они вооружены! — Предупредив об опасности, он ударил ногой в дверь, захлопнув ее и прислонившись к ней спиной.
Рагнар побледнел от такого поворота событий, затем наклонился, чтобы поднять засов, стоявший у стены. В надежде на спасение Линнет бросилась к двери, пытаясь преградить Рагнару дорогу и помешать засунуть брус за металлические кронштейны. Она закрыла ему путь к выходу всем своим телом, вытянув в стороны руки. Рагнар с силой оттолкнул ее. Женщина рухнула на пол, упав на бок и тяжело ушибив бедро и плечо, но перевернулась на живот, уцепившись пальцами за его рубаху. Рагнар поднял деревянную балку и тупым концом ударил Линнет по голове.
Черные круги поплыли перед глазами Линнет, и она почувствовала струящееся тепло крови. Она ослабила свою хватку, и Рагнар наконец высвободился. Сквозь надвигающуюся на нее завесу тумана Линнет заметила, как он поднял брус, чтобы запереть единственный вход, и как раз в этот момент дверь с силой распахнулась и в комнату ворвались Джослин и Ги де Монтобан.
Раненого рыцаря толчком отбросило в сторону, и он завертелся от боли, сжимая свое плечо и раскрыв от адских мук свой рот. Рагнар выпустил из рук брус и отпрянул назад с быстротой оленя. Он резко выхватил меч из ножен, на мгновение блеснув гладким стальным лезвием, и пригнулся, встретившись глазами с Джослином.
Джослин задыхался, крутой подъем отнял у него остаток сил, и сейчас он находился на грани изнеможения. Возле двери он увидел Линнет. Она пыталась встать на ноги, ее губы что-то шептали, будто она хотела о чем-то его предупредить, но из ее груди не исходило ни единого звука, и она снова повалилась на спину. Кровь залила ей поллица, капая на платье. Кипящая ярость Джослина забурлила с новой силой, и, издав вой раненого зверя, он кинулся на Рагнара. Удар, нанесенный им, скорее был продиктован гневом. Рагнар легко отразил этот первый натиск и нанес умелый контрудар, оставаясь при этом спокойным, сохраняя хладнокровие и ровно дыша. Лезвие меча взвизгнуло, задев плохо сидящую на Джослине кольчугу, которую он позаимствовал у одного фламандца в подвале. Он сражался и мечом, взятым у того же воина, его рукоять вся покрылась потом и липла к рукам.
Комната наполнилась лязгом и блеском оружия. Священник быстро проскользнул за дверь, осторожно переступив через Линнет. Иво позволил Ги де Монтобану пленить себя, не сделав при этом даже символической попытки сопротивления.
Рагнар напористо наступал на Джослина, заставляя его пятиться назад и пользуясь своим мечом двумя руками, размахивая им, словно это был боевой топорик.
— Вместе в часовню, — пропыхтел Рагнар, загнав Джослина в угол. — Ты и твой отец — как все будет замечательно!
Джослин споткнулся о сундук и понял, что жизнь сейчас висит на волоске, ему отпущены последние мгновения, еще немного и потом — мрак, забвение, но Рагнар тоже потерял равновесие, наступив на кучу зеленого бархата, валявшегося в беспорядке, и его удар пошел косо, разрубив сундук вместо черепа Джослина. Рагнар опустился на колени, делая попытку выдернуть застрявший в древесине меч. Прежде чем он смог опомниться и высвободить лезвие, Джослин прыгнул на него, прижимая всем своим весом к полу. Голова Рагнара ударилась о доски, но сам он ухитрился стукнуть Джослина коленом в пах. Джослин свернулся клубком от боли, и Рагнар получил время, чтобы снова встать и взять оружие. Обхватив обеими руками обшитую кожей рукоять, он размахнулся, чтобы наконец прикончить Джослина.
Сталь издавала неприятные скрежещущие звуки, сталкиваясь с лезвием противника. Рагнар, чувствуя, что победа близка, прилагал все усилия, чтобы пробиться к сердцу Джослина. А его сводный брат, находясь на грани полного поражения, уже едва мог сопротивляться. За прошедшие сутки его измученная плоть приняла на себя слишком много ударов и испытаний, и вряд ли он смог бы найти в себе силы выдержать еще одно. Отражая все новые и новые выпады своего врага, Джослин почувствовал, что пот заливает ему глаза, острая боль пронизывала все его члены.
Видя усталость Джослина, Рагнар собрался на последний смертельный бросок, но в этот момент в комнату ворвался Мартин, а за ним писец Фальберт.
— Воины! — прокричал Фальберт, схватившись рукой за бок. Его лицо было пурпурным. — Требуют, чтобы их впустили… Главный слуга уже поднимает мост!
