– Кристина! – позвала девушка, еще активнее махая рукой, она даже встала со своего места, и Кристина пошла к ней мимо очереди около прилавка.
– Ханна? А я думала, у вас рыжие волосы.
– Нет, с чего это вы взяли? – Ханна села за столик, разгладив подол фиолетового летнего сарафана с тонким ремешком. – Садитесь, пожалуйста, у меня мало времени.
– Мне охранница в Грейтерфорде сказала, что у вас рыжие волосы.
– Так а ей-то откуда знать? Я же никогда не была в Грейтерфорде.
– Но… вы же приходили к Закари, разве нет? – Кристина села, она была в полном недоумении.
– Да нет, конечно. – Ханна дернула плечиком. – Тюрьма особого режима? Фу, нет уж, благодарю покорно.
Кристина ничего не могла понять.
– Но… охранница сказала, что к нему приходила девушка.
– Да у него никогда не было проблем с девушками. Он же игрок. Где угодно, когда угодно, с кем угодно, – Ханна фыркнула. – С чего бы мне его навещать? Мы расстались. Все кончено.
– Ну, у меня создалось впечатление, что вы с ним как будто остались друзьями.
– И почему же у вас создалось такое впечатление?! – язвительно спросила Ханна.
– Ну… он так сказал.
– Ха! Он такой самонадеянный! – Ханна закатила глаза с длинными пушистыми ресницами, лишь слегка тронутыми тушью.
– Вообще-то это вполне логичное предположение, учитывая, что вы одолжили ему деньги на адвоката. – Кристине почему-то хотелось защитить Закари.
– Что?! – Ханна смотрела на Кристину как на сумасшедшую. – Я ничего такого не делала. Я ему не одалживаю денег – больше никогда.
– Подождите… Давайте-ка разберемся. – Кристина была сбита с толку, но начинала понимать, почему Закари не хотел, чтобы она встречалась с Кристиной. – Вы не одалживали ему две с половиной тысячи долларов? Не выписывали чек? Не приносили чек в контору его адвоката?
Ханна фыркнула.
– Да вы издеваетесь? Нет, конечно. Я больше не оплачиваю его счета, с этим покончено.
Кристина с трудом сдерживала бешенство. Закари снова лгал ей – но она не могла понять, зачем он это делал.
– Полагаю, меня неправильно информировали.
– Добро пожаловать в мир Закари Джефкота. Уж не знаю, чего он там вам наговорил, что вы на него работаете, чем он вас убедил… но он врет как дышит, – Ханна отпила содовой из высокого пластикового бокала. – Не спрашивайте меня, зачем он врет, когда его так просто проверить. Обычно он более изощрен.
– Он же не знал, что я захочу с вами встретиться.
– Точно, ага. А еще он знал, что я буду избегать встречи с вами. Что я, в общем-то, и пыталась сделать.
Кристина вынуждена была признать правоту Ханны – но не подала виду.
– Да, я это поняла. А почему, кстати?
– Почему? Моего бойфренда арестовывают по подозрению в серийных убийствах… – Ханна покачала головой, на лице ее появилось мрачное выражение. – Я не хочу иметь с этим ничего общего, поверьте. Я тут совершенно ни при чем. Это ужасно, это стыдно, это страшно. Мои родители просто убиты – он им нравился. Они оба работают врачами в городе, семейная практика. И сейчас они просто вне себя.
– Когда вы с ним расстались?
– В ту ночь, когда его арестовали. Он позвонил мне из полицейского участка в Вест-Честере. Я приехала туда с отцом.
– Вы расстались с Закари прямо там?!
– Вообще-то это не было прямо так уж внезапно, – Ханна хмыкнула, но совсем не весело. – Он сидел там в наручниках и в белом хлопчатобумажном спортивном костюме. Его уже помыли, но под ногтями и в волосах еще была кровь… брр. Знаете, я не из тех идиоток, которые остаются со своим мужчиной, что бы ни случилось. У нас уже давно не ладилось тем более. Мы давно не были счастливы вместе.
Кристина невольно задумалась: а она сама – из таких «идиоток» или нет?
– Как вы думаете – он виновен?
– Ну, возможно. – Ханна качнула головой и с отвращением сморщила носик. – Мне даже думать невыносимо, что я была с кем-то, кто настолько болен, и даже не понимала этого. Отец все шлет мне ссылки на статьи о серийных убийцах, девушки которых и жены даже не подозревали об этом. Это так мерзко. Я думаю – они и правда ничего не знали. Я же не знала.
– А где он был в тот вечер, когда произошло убийство? Это был прошлый понедельник, пятнадцатого июня.
– Понятия не имею. Я была в городе, в своей квартире. Закари сказал мне, что он на пути в Мэриленд. Лжец.
Кристина чувствовала, что лжи становится слишком много.
– Вы с ним разговаривали в тот вечер?
– Нет, он написал мне сообщение, жаловался, что у него та-а-а-а-а-ак много работы. Та-дам! Хорошая шутка.
– А в котором часу он вам написал?
– Около восьми. Я занималась со своими друзьями.
– А вы не можете немножко рассказать мне о ваших отношениях? Когда вы начали встречаться – когда поступили в колледж?
– Да, летом перед первым курсом. Мы познакомились на встрече будущих студентов, в баре в «Сосайети Хилл». Я влюбилась в него с первого взгляда. Он ведь такой… горячий. – Ханна криво улыбнулась. – И это было отличное лето, должна отдать ему должное. Все было отлично, пока мы думали, что вместе будем учиться в колледже.
– А что случилось потом?
– А потом начались проблемы… все началось с того, что у него никогда не было денег, ему никто не помогал с оплатой учебы – и были постоянные трудности. Он все лето старался заработать деньги. На пяти, что ли, работах работал.
– А что он еще делал, чтобы заработать деньги, вы не знаете? – Кристине было интересно, знает ли Ханна о том, что Закари был донором спермы.
– В смысле?
– Ну, не знаю… кровь сдавал, например? Или сперму? Так многие студенты делают…
– Ой, нет, понятия не имею, делал ли он что-нибудь подобное. – Ханну аж передернуло. – Но ему все равно нужны были деньги. Я платила за него почти всегда, не заморачивалась, у моей семьи достаточно денег. Но потом Закари все-таки не смог оплатить обучение, – Ханна покачала головой, – он был вне себя, когда я отказалась просить отца одолжить деньги. Мы тогда ужасно поссорились. Он вышел из себя – в первый раз.
Кристина тут же невольно вспомнила ту внезапную вспышку ярости, которую наблюдала не далее как сегодня.
– Он меня обзывал. В основном «богатая сучка». Знаете, это довольно неприятно.
– Такое часто случалось?
– Нет, но я этого не забыла. И больше не хочу. – Ханна нахмурилась. – Он начал устраивать скандалы, когда не смог зарегистрироваться – потому что нельзя зарегистрироваться, пока не оплатишь обучение. Потом ему пришлось признать свое поражение, и он устроился в «Бриэм», но он был просто раздавлен. Он любил медицину больше, чем я. Ну, в общем, это был отстой, а я чувствовала себя виноватой.
