Держа в руках покрытую инеем коробку, явно только что из морозилки, в комнате появился Тул.
— Кофейное мороженое, — гордо объявил он.
— Так я и знала — что бы ты ни купил, можно пари держать, что основным ингредиентом будет непременно кофе, — обреченно вздохнула Тесс. — Ну, как жизнь? На улицах убийство за убийством?
— Рад сообщить, что Балтимор умудрился прожить почти сорок восемь часов без единого трупа. Представляешь? Чувствую, если так пойдет и дальше, скоро я останусь без работы. Ну, где наш почетный гость?
— Опаздывает. Хваленая пунктуальность Джекки дала трещину. Представь себе, она тут обнаружила, что жизнь порой состоит из таких вещей, которые ну никак не влезают в ее расписание.
Но тут появилась и Джекки, как всегда ослепительная в своем ярко-желтом платье. Почетная гостья, в платьице точно такого же сочного цвета, сидела у нее на руках.
— Как моя девочка? — заворковала Тесс, протянув руки к Лайле. Но Джудит опередила ее.
— Можно я?.. — неуверенно попросила она. И засмеялась от радости, когда малышка доверчиво прижалась к ее плечу. — Ой, Джекки, ты надела на нее то платьице, которое я подарила? Она выглядит просто очаровательно!
— Одно из великого множества, что вы подарили, — усмехнулась Джекки. — Спасибо вам огромное, что собрались устроить вечеринку в честь моего решения удочерить Лайлу. Правда, официально моей дочерью она станет только через несколько месяцев.
— Пустая формальность! — отмахнулась Джудит. — Лайла так и так твоя дочь. Можешь не волноваться на этот счет — все будет в порядке, вот увидишь.
Лайла, завороженно разглядывавшая Джудит, вдруг сделала быстрое движение рукой, попытавшись схватить ее серьги. Джудит рассмеялась, сунула серьги в карман фартука и принялась расхаживать по комнате, давая возможность всем как следует рассмотреть «почетную гостью».
— Я твоя должница, — прошептала Тесс на ухо Джекки. — Покой на пару лет мне обеспечен — теперь мама перестанет приставать ко мне с вопросами, когда же я подарю им внуков.
— Между прочим, моя заслуга тут тоже есть, — с притворной обидой заявил Тул. — Так что, будь любезна, не забывай об этом.
Вообще говоря, Тул был прав — это ведь именно он не дал Лайле затеряться в бездонном море государственной опекунской системы, держа руку на пульсе, пока дядюшка Дональд пустил в ход все имевшиеся в его распоряжении рычаги в Управлении людских ресурсов. Сначала их никто даже не хотел слушать. Это абсолютно невозможно, твердили ему государственные мужи. Позволить одинокой женщине забрать осиротевшего ребенка, да еще до того, как будут подписаны официальные бумаги?! Ни за что! Это незаконно, неправомерно и вообще не принято!
— А законно было сначала потерять ее собственного ребенка на целых тринадцать лет, а потом, спохватившись, потребовать с этой женщины алименты на его содержание за все эти годы разом? — с самым невинным видом осведомился дядя Дональд. Это был ловкий ход — после этого все разом стало намного проще.
Ах, если бы все и дальше было так же просто — для Джекки и Сэм, для Джекки и Лайлы. Будет ли маленькая Лайла счастливее с Джекки, чем если бы росла с родной матерью? Теперь уже Тесс не решилась бы дать ответ на этот вопрос. Да, в доме Джекки Лайла ни в чем не будет нуждаться… и потом, ее будут любить. Но в один прекрасный день она начнет задавать вопросы, и ответы, которые она услышит, скорее всего, причинят ей куда больше боли, чем то, что в свое время узнала о своей матери Саманта Кинг. Кровь сама говорит за себя. Она говорит… и говорит… и говорит. Иногда, подумала Тесс, ей бы лучше и помолчать.
Элдон в конце концов тоже заговорил. Поначалу он держался, но потом, видимо, решил, что преданность Нельсонам — штука, конечно, хорошая, но вряд ли стоит того, чтобы взять на себя вину за все четыре убийства. Так что Нельсонам очень скоро тоже предстоит предстать перед судом по двум обвинениям сразу. А учитывая, что обвинения им предъявлены одновременно в двух штатах, дело может тянуться до бесконечности. В суде Балтимора свидетелем должен был выступить Чейз Пирсон, хотя теперь уже ни у кого не оставалось ни малейших сомнений, что его роль в этом деле была весьма незначительной. Казалось жалким и даже чуть-чуть трогательным, как, в сущности, мало он поживился от этого «семейного» криминального бизнеса, а ведь под конец там крутились чуть ли не миллионные суммы. Пирсон стал предметом всеобщих насмешек, его имя превратилось чуть ли не в символ глупости и утраченных возможностей. Да вот, что далеко ходить — стоило только члену комиссии по строительству совершить идиотскую оплошность, как с легкой руки одного из шустрых репортеров «Блайт» ее окрестили «пирсоновским ляпом». Конечно, в Мэриленде человек со слегка подмоченной репутацией мог еще надеяться со временем вновь вернуться в «большую политику». Но украсть кусочек пирога, проворонив возможность заглотать его целиком, — это уже не просто глупость. Это преступление. Такое не прощается.
Джекки одобрительно оглядела Тесс:
— А ты выглядишь неплохо, девочка! Вид у тебя преуспевающий!
Так оно и было. Вопреки обыкновению, волосы Тесс были элегантно подстрижены. К тому же сегодня на ней было облегающее, как перчатка, платье, которое сама же Джекки выбрала для нее в «Рут Шо», а к нему — сережки «Черноглазая Сьюзан», оникс в золоте. Однако, когда Джекки попыталась заставить ее приобрести заодно еще и черные с желтым туфли специально к этому комплекту, Тесс уперлась всеми четырьмя лапами и отказалась наотрез. Нет уж, с нее довольно, решила она. Не хватало еще превратиться в точного двойника своей же собственной матери! Рано еще!
— Дела и в самом деле идут неплохо, — с притворной скромностью призналась она. — На днях даже решила устроить себе небольшую передышку. Можно подумать, каждый второй хочет нанять частного детектива, сумевшего доказать невиновность Лютера Била. Эй, ты не обиделся, Мартин?
— Все в порядке, Тесс. И не думал даже.
Тесс посмотрела на двух своих самых близких друзей. И вдруг вспомнила, какой одинокой чувствовала себя в начале этого лета. Как это сказала Китти? Она назвала ее Дон Кихотом, который ищет своего Санчо. Но Джекки — не Санчо. Да и Тул тоже. Каждый из них по-своему тоже был Дон Кихотом, и они, так же как и Тесс, оплакивали свои утраченные иллюзии.
В прошлогодних гнездах этой весной не вывелись птенцы. Но ведь жизнь не окончена, верно? Будут новые гнезда и новые птенцы, пусть и не на этот год, на следующий. Можно утратить одни иллюзии, но на смену им придут новые. По крайней мере, у нее оставалась надежда, что так будет. Тесс вдруг вспомнила, что так и не узнала, что же случилось с настоящим Дон Кихотом.
Дверь хлопнула, и в комнату, держа в руках небольшой сверток, влетел Сэл Хоукинс. На нем были джинсы и футболка, и то и другое в пятнах от краски. Весь конец лета он помогал Билу ремонтировать дома по Фэйрмаунт-авеню. Это было не судебное решение — к счастью, суд решил не предъявлять Сэлу обвинение в убийстве Донни Мура. В конце концов, это был несчастный случай. И потом, суд учел, что самому Сэлу в то время было всего двенадцать лет. Но сейчас семнадцатилетний Сэл иной раз казался десятилетним ребенком. Казалось, он пытается наверстать упущенное, вернуть себе беззаботное детство, которого он никогда не знал.
