– Но у него нет никаких оснований подозревать Себа. Я провел в Буэнос-Айресе всего несколько часов, и никто, кроме посла, не знал даже моего имени.
– Кроме мистера… как там его?
– Болтона. Но мы с ним летели обратно на одном самолете.
– Будь я Мартинесом, – голос Эммы дрожал, – первые мои подозрения пали бы на Себа.
– Но почему, тем более что он в самом деле ни при чем?
– Да потому, что он последним видел статую перед тем, как ее передали «Сотби».
– Это не доказательство.
– Поверь, для Мартинеса этого достаточно. Считаю, что у нас нет иного выбора, кроме как предупредить Себа, что…
Дверь открылась, и в комнату влетела Джессика:
– Мама, ты ни за что не поверишь, куда завтра утром едет Себ!
– Луис, рассказывай, что ты раскопал в Бристоле.
– Кое-что есть. Баррингтон глубокоуважаем и популярен в своем избирательном округе, однако успел нажить себе несколько врагов, включая бывшую жену, и…
– Какие у нее проблемы?
– Похоже, Баррингтон крепко ударил по ее репутации в деле с завещанием своей матери, а еще нанес обиду тем, что предпочел ей дочь уэльского шахтера.
– Может, тогда тебе следует попытаться выйти на нее?
– Уже попытался, да только к представителю английской аристократии так просто не подъедешь, нужно, чтобы тебя представили. Но в Бристоле я познакомился с человеком, который заявляет, что хорошо ее знает.
– Кто такой?
– Майор Алекс Фишер.
– Какое отношение имеет к Баррингтону?
– Он был кандидатом от Консервативной партии на прошлых выборах, когда Баррингтон обошел его на четыре голоса. Фишер утверждает, что Баррингтон выбил его жульническим способом, и я так чувствую, что он готов чуть ли не на все, чтобы поквитаться.
– Мы должны ему в этом помочь.
– Еще я выяснил, что с момента проигрыша на выборах Фишер залез в крупные долги и сейчас отчаянно нуждается в руке помощи.
– Значит, я протяну ему эту руку. Что можешь рассказать о подруге Баррингтона?
– Доктор Гвинет Хьюз. Преподает математику в школе Святого Павла для девочек в Лондоне. По завершении развода Джайлза местная Лейбористская партия ожидает официального объявления об их совместном будущем, но, цитируя члена комитета, который знаком с Гвинет Хьюз, она не из тех, кого называют хорошенькой глупышкой.
– Забудь про нее, – сказал дон Педро. – Нам она бесполезна, если только где-то не замарается. Займись его бывшей женой и, если майор может организовать встречу, выясни, что ее интересует: деньги или месть. Едва ли не каждая бывшая жена желает первого либо второго, а в большинстве случаев – того и другого. – Он улыбнулся Луису. – Хорошая работа, мой мальчик.
Затем он повернулся к Диего:
– Что у тебя?
– Я еще не закончил. – В голосе Луиса прозвучали нотки обиды. – Случайно нашел человека, знающего о семье Баррингтон больше, чем они сами.
– Что за человек?
– Частный детектив по имени Дерек Митчелл. В прошлом работал на обоих Баррингтонов и Клифтонов, но я чую, что за определенную сумму мне удастся уговорить его…
– Не подходи к нему ближе, чем на пушечный выстрел, – твердо сказал дон Педро. – Если ему вздумается надуть своих бывших работодателей, почему ты считаешь, что при удобном случае он не сделает то же самое с нами? Однако не спускай с него глаз.
Луис кивнул, хотя выглядел разочарованным.
– Диего?
– Пилот БТВА по имени Питер Мэй останавливался в отеле «Милонга» на две ночи в то же самое время, когда Себастьян Клифтон находился в Буэнос-Айресе.
– И что же?
– Этого же человека видели выходящим из задней двери посольства Британии в день приема в саду.
– Совпадение.
– И консьерж «Милонги» случайно услышал, как некто, знакомый что ли, обращался к этому человеку, называя его Гарри Клифтон, а именно так зовут отца Себастьяна Клифтона.
– А вот это уже меньше похоже на совпадение.
– Причем, как только его разоблачили, человек первым же самолетом вылетает в Лондон.
– Совсем не совпадение.
– Больше того, мистер Клифтон уехал, не оплатив в отеле счет, который позже забрало британское посольство, доказав, что отец и сын не только находились в Буэнос-Айресе в одно и то же время, но и наверняка работали вместе.
– Тогда почему они не остановились в одном отеле? – спросил Луис.
– Не хотели, чтобы их видели вместе, так я полагаю, – сказал дон Педро. Чуть помедлив, он добавил: – Отлично сработано, Диего. Случаем, не Гарри Клифтон пытался купить мою статую на аукционе?
– Не думаю. Когда я спросил председателя «Сотби», кто это был, он заверил меня, что не имеет ни малейшего понятия. Хоть я и намекнул, но мистер Уилсон явно не тот человек, которого можно искусить взяткой, и я подозреваю, что, если попытаться его припугнуть, его следующий звонок будет в Скотленд-Ярд. – (Дон Педро нахмурился.) – Однако я, похоже, учуял одну слабость мистера Уилсона, – продолжил Диего. – Когда я дал понять, что ты подумываешь вновь выставить «Мыслителя» на продажу, он проговорился, что в его приобретении может быть заинтересовано британское правительство.
Дон Педро взорвался фонтаном ругательств, способным шокировать тюремного надзирателя. Успокоился он не сразу, и, когда это ему наконец удалось, он проговорил почти шепотом:
– Ну, теперь я знаю, кто украл мои деньги. И наверняка они уже уничтожили банкноты или передали их Банку Англии. В любом случае, – ожесточенно прошипел он, – больше из тех денег мы не увидим ни пенни.
– Но даже британское правительство не смогло бы провести такую операцию без сотрудничества с Клифтонами и Баррингтонами, – предположил Диего. – Так что наша цель не меняется.
– Согласен. Как у тебя идет формирование команды? – спросил Мартинес, быстро меняя тему.
– Я сколотил небольшую группу тех, кому не нравится идея платить налоги. – (Остальные трое рассмеялись впервые за это утро.) – Пока держу их на гонораре и готов к действиям, как только дашь команду.
– Они догадываются, на кого им предстоит работать?
– Нет. Считают меня иностранцем с мешком денег и, честно говоря, не задают вопросов, поскольку я плачу им наличными и вовремя.
– Отлично. – Дон Педро повернулся к Карлу. – Тебе удалось узнать, кто проинформировал Баррингтона о том, что его племянник едет в Саутгемптон, а не в Лондон?
– Доказательства у меня нет. Но к сожалению, все сходится на Бруно. Он единственный, кто мог это сделать.
– Этот мальчишка всегда был не в меру честным. Это его мать виновата. Ни в коем случае мы не должны говорить о моих планах в его присутствии.
