Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
– Владимир Сергеевич, вы зря волнуетесь по пустякам. Валя очень ответственный работник и монтаж чувствует как никто другой.
– Да знаю я, что ты меня уговариваешь. Просто к концу дня накапливается усталость и сказывается нервное напряжение.
Тем не менее Светланов встряхнулся, поднял голову и в глазах появился привычный блеск.
– Тебя давно не было на студии, а у нас, между тем, появились новости.
– И какие же? – Виноградов явно заинтересовался.
– Ходят слухи, что директор уходит на пенсию.
– А он сам как реагирует?
– Твердохлёбов, как ты знаешь, опытный номенклатурный работник, но в данной ситуации он предпочитает отмалчиваться.
– Владимир Сергеевич, но почему вас этот вопрос волнует? – разгорячившись, оператор повысил голос. – Вместо Твердохлёбова пришлют из министерства другого чиновника и всё останется как прежде.
– Э, не скажи! Сейчас другие времена и просто так нового директора, на крупнейшую студию страны, не назначишь.
Они вернулись в монтажную и без лишних споров работали до конца смены. А между тем слухи о замене руководства росли и ширились, но никаких конкретных указаний ещё не поступило и только после того, как было объявлено о перевыборном собрании, все стали решительно обсуждать кандидатуры.
Каждый цех старался выдвинуть своего кандидата и творцы тоже не остались в стороне: в коридорах, буфете и в курилках только и разговора было, что о новом директоре. Списки кандидатов пополнялись каждый день, но реальные шансы могли иметь только те, кого выдвинет общее собрание студии.
Его решили провести в большом широкоформатном зале. Народу набралось столько, что не хватало свободных мест и многим пришлось стоять в проходе, но это никого не смущало, так как каждый стремился выступить и высказать своё мнение. Бригадир осветителей Егорыч фактами доказывал, что приборы устарели, а кабелями пользовались ещё в прошлом веке, водитель микроавтобуса Сергей жаловался на нехватку запчастей, костюмер Светлана Красавкина, краснея от всеобщего внимания, рассказала о том, что костюмы, в которых она одевает актёров, были пошиты во времена немого кино. Страсти накалялись, в зале было шумно, казалось, многие забыли, что это перевыборное собрание руководства студии.
В президиуме решительно поднялся Борис Иванович Гребенников и колокольчиком попытался навести тишину.
– Товарищи, ну так же нельзя! В зале нет директора студии, а то бы мы спросили господина Твердохлёбова, почему студия доведена до такого состояния, я бы даже сказал – до ручки! Кто хочет ещё высказаться?
Виноградов поднял руку, затем неловко протиснулся на трибуну и, дождавшись тишины, уверенно сказал:
– Друзья, ситуация на студии сложилась тяжёлая и улучшения пока не предвидится. Мы производим восемь картин в год, при плане восемнадцать. Зададимся вопросом, какие это картины, каков их уровень и по каким сценариям мы снимаем фильмы? Отвечу, уровень наших фильмов крайне низок, качество плохое, а сценарии просто ужасные. Ситуацию надо в корне менять. Сейчас, когда в стране наметился подъём, мы, работники киноискусства, просто обязаны пересмотреть всю нашу творческую и производственную программу, – Виноградов оглядел притихший зал. – И это не только слова, нам необходимо запускать в производство жизненно правдивые сценарии, смелее давать работу молодым режиссёрам и операторам, а не дожидаться пока они творчески созреют. Ведь что получается: заканчивает студент киноинститут, получает диплом режиссёра или оператора, приходит на студию и годами работает ассистентом, теряя квалификацию и творческий потенциал.
В зале одобрительно зашумели, с места поднялся Виктор Кравцов и громко крикнул:
– Правильно, специалисты с высшим образованием работают как мальчики на побегушках!
Таня испуганно дёрнула его за рукав и он, смутившись, сел, а Виноградов выдержав паузу, продолжил:
– Теперь по поводу сценариев: всем понятно, что каков сценарий, такой и будет фильм. Создаётся впечатление, что в сценарном отделе студии подбираются сюжеты, которые были актуальны давным давно, а темы, которые волнуют людей сейчас и стоят, как говорится, на повестке дня в сценариях совершенно не отражаются.
Он долго ещё говорил о назревших проблемах киностудии, о том, что не хватает качественной плёнки, о том, что у людей, долгие годы проработавших на производстве, нет квартир, о том, что цеха работают в давно не ремонтированных помещениях и что именно сейчас возникла острая необходимость в повышении заработной платы.
– Верно! – выкрикнул с места осветитель Смирнов. – В конце месяца не то что на водку, а и на еду денег не хватает!
Своё выступление Виноградов закончил словами:
– Уважаемые дамы и господа, мы все вместе работаем на нашей киностудии. Я подчёркиваю, это наша киностудия. Многие из сотрудников проработали здесь не один десяток лет. Мы создаём фильмы, лучшие из которых становятся произведениями искусства, но нашим главным достоянием является человек и его насущные заботы. Так давайте же все сорганизуемся так, чтобы жить, работать и смотреть в будущее мы могли спокойно и уверенно.
Зал встретил его выступление аплодисментами. Собрание продолжалось до самого вечера, желающих высказаться было много, но когда главный редактор Гребенников предложил назвать кандидатов на пост директора студии, в зале наступила тишина. Из неё вырвался Виктор Кравцов:
– Я предлагаю избрать директором студии оператора-постановщика Виноградова Александра Михайловича!
– Правильно! – раздались выкрики в зале. – Виноградов наш человек! Он и людей, и производство знает!
– Даёшь Виноградова!
Из зала последовало ещё несколько предложений, но кандидатами были выдвинуты только два человека: старейший режиссёр студии Синицын и оператор-постановщик Виноградов. Всё должно было решить тайное голосование. В зале долго шуршали бумажками, зачёркивая одну из фамилий, затем дежурные собирали по рядам голоса и, когда были подведены итоги, в президиуме встал Борис Иванович Гребенников.
– Дорогие друзья, по результатам тайного голосования победил, – он сделал паузу, – Виноградов Александр Михайлович.
Его слова потонули в громе аплодисментов, но Гребенников поднял руку, призывая всех к тишине.
– Товарищи, вы знаете, что ни Госкино, ни Союз кинематографистов не оказывали в ходе выборов никакого давления на коллектив студии, а напротив всемерно поддерживал. И как бы в подтверждение этого, я предоставляю слово заместителю председателя Госкино Людмиле Алексеевне Савельевой.
Стройная, средних лет женщина, торопливо поднялась на трибуну и желая сразу же захватить инициативу, громко произнесла:
– Дорогие товарищи, дамы и господа, я, как представитель Госкино, одобряю результаты выборов и обязуюсь оказывать новому директору студии всемерную поддержку.
Снова раздались аплодисменты и хотя Людмила Алексеевна продолжала говорить о планах развития студии, о новых корпусах и повышении зарплаты её уже никто толком не слушал. Виноградова стали поздравлять, кто крепко жал ему руку, кто дружески хлопал по плечу и многим бы хотелось, чтобы это был именно тот директор, который будет не только руководить студией и производством, повышать уровень и качество фильмов, но и заботиться о людях.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
