— Это утешает, — улыбнулась Джуэл. — Берил пришла бы в отчаяние, если бы разлучилась с сестрой. И еще я боялась, что они обе переедут к тебе и я больше никогда не увижу своих дочерей.
— Этого никак не могло случиться. Дочери тебя любят. — Саша встал и подошел к ее столу, на котором лежали эскизы моделей, предназначенные для технических исполнителей. Джуэл готовила коллекцию уникальных украшений будущего года. Он взял один из рисунков. — Прелестно. Ты стала превосходным ювелиром. Хорошо училась.
Джуэл улыбнулась:
— Состояла в ученичестве у лучших. Ты ведь из лучших.
— Твой бизнес основан на огромном таланте. Не было бы таланта, ты бы не достигла успеха. — Саша повернулся и посмотрел на нее. — До меня дошли слухи, что «Бижу» переживает не лучшие времена. Но я не верю. Сегодня «Бижу» может процветать, как никогда.
— Это правда. — Джуэл откинулась на спинку дивана. — Только я пока не знаю, как этого добиться. После завтрашней встречи я буду знать, кто остается, а кто уходит. С этого и начнем.
— У меня к тебе предложение. — Саша подошел и сел с ней рядом. — Я иду работать в «Бижу».
— Что? Ты? Но ты завязан с «Тиффани».
— Ну уж не настолько. Мне нужна большая свобода. В «Тиффани» только Эльзе Перетти дозволяется работать с серебром. А я ограничен.
— Ты хочешь сказать, что уйдешь от Тиффани и перейдешь работать ко мне?
— Да.
— Но как бы ни разрослось «Бижу», мы никогда не достигнем тех объемов, что у «Тиффани». Я не смогу платить тебе столько, сколько там.
— Я не собираюсь работать на тебя, — улыбнулся Саша. — Я предлагаю себя в качестве партнера, как Эдвард.
Джуэл прикусила губу. Если Саша придет в «Бижу», Кэтлин и Анна позеленеют от злости. И в конечном счете он станет тем тараном, который поможет выиграть битву.
Но будет ли опыт удачным? Она и Саша снова вместе… Эмбер и Берил, вероятно, будут довольны. Эдвард возражать не станет. А что подумает Аллен? Однако было еще одно большое «но».
— Не знаю… В прошлом ты всегда старался подавить меня своей волей. Я не та девчонка, что была прежде. Не станем ли мы постоянно драться?
— Как знать… — откровенно ответил он. — Но и я за годы изменился. Уже не так прямолинеен, как раньше. Можно попробовать. — Саша пожал плечами. — Что ты теряешь? А я… — Он помолчал. — Я хочу тебе помочь, рассчитаться за прошлое.
Джуэл поднялась и стала медленно прохаживаться по кабинету.
— Эдвард знает?
— Мы с ним обсуждали такую возможность. Ему идея понравилась. Но мы ничего не решили. Последнее слово за тобой.
— Саша, ты делаешь это ради меня? Почему?
Он взял ее руки в свои.
— Между нами всегда существовала связь. Это слишком глубоко. — Внезапно он отвернулся и уставился в выходящее на Пятую авеню окно. — Думаю, мне понравится работать в «Бижу». Работать с тобой. Я не стану влезать в ваши решения. Это целиком на тебе и на Эдварде. Обещаю не диктовать, как заниматься дизайнерством. Но и ты не указывай, что мне делать. Творческая сторона должна оставаться полностью в моей власти.
Джуэл кивнула:
— Я это переживу.
Раздался стук в дверь, и на пороге показался Эдвард. Он переводил глаза с Саши на Джуэл, стараясь уяснить, насколько накалена атмосфера в комнате.
— Где ты был? — спросила его Джуэл. — Ты должен был прийти полчаса назад.
— Ездил на встречу. И на обратном пути попал в пробку. — Он мялся в дверях.
— Что ж, заходи, Бенедикт Арнольд[43].
Эдвард, все еще нерешительно улыбаясь, опустился в обитое белой кожей кресло.
— Ну как тут у вас?
— Саша изложил мне план, который вы вдвоем сфабриковали.
— Ты говоришь так, словно мы устроили за твоей спиной заговор, — запротестовал Эдвард. — Это неправда. Перебросились парой слов. А решение за тобой.
— Я знаю. И благодарю вас обоих. Но мне надо подумать.
— Понимаю, — кивнул Эдвард. — Не забывай, что завтра в десять большие посиделки. Было бы неплохо принять решение до этого. Если Саша приходит к нам, люди имеют право об этом узнать, прежде чем сделают окончательный выбор. Их это может переубедить.
— Может, — подтвердила Джуэл. — Но для меня это кардинальное решение. Мне требуется время.
— Справедливо. — Саша поднялся. — Я с тобой согласен. А теперь мне пора. — Он обменялся с Эдвардом рукопожатиями, а Джуэл Саша снова крепко расцеловал в обе щеки. — Позвони, когда что-нибудь надумаешь. — Он наклонился и поцеловал ее в губы. На этот раз очень нежно. — Не представляешь, как я счастлив тебя видеть. Что бы ни произошло, я хочу, чтобы мы оставались друзьями. — И вышел из комнаты.
— Чего тут думать? — взорвался Эдвард, когда Саша скрылся из виду. — Почему не принять предложения сразу?
— Ты забываешь, что я три года жила с этим человеком. Он считал меня затраханной ученицей и гонял в хвост и в гриву. Откуда я знаю, что он снова не начнет указывать, что делать? Этого же нельзя исключить?
— Нельзя, — вздохнул Эдвард. — Но у Саши одно желание — целиком посвятить себя дизайну. Честно говоря, мне кажется, ему будет наплевать, что ты там делаешь, пока он сам свободен заниматься творчеством. Полагаю, он просит не слишком много в обмен на то, что получаем мы.
— Да, я знаю, — признала Джуэл. — И тем не менее должна разобраться во всем сама. Пока я ничего не понимаю. — Она посмотрела на Эдварда, и впервые в этот день у нее на глазах заблестели слезы. — Решение не просто партнерское. Оно очень личное.
— Хорошо, дорогая. — Эдвард понимал: нет хуже давить на Джуэл в этот момент. — Поступай как знаешь. — Он обнял ее и вышел из кабинета. Он надеялся, что компаньонка примет правильное решение и для себя, и для «Бижу». Но не мог полагаться только на это.
Джуэл чувствовала себя совершенно измотанной и ни минуты не хотела оставаться больше в кабинете. Она позвонила Мег, попросила отменить все назначенные встречи, запихнула кое-какие бумаги в портфель и выскользнула на улицу.
Странно было идти домой в середине дня. Впрочем, в последнее время с ней происходили вещи куда более странные. Она заставила себя преодолеть весь путь пешком — сквозь толпы людей, вываливших на тротуары в обеденный перерыв, — по Пятой авеню до Восемьдесят первой улицы. Поход потребовал колоссальных усилий и отнял почти два часа. Но Джуэл хотела испытать свои силы.
Она готовилась к великой битве.
Когда Джуэл наконец добралась до квартиры, вся левая сторона тела подрагивала. Она еле держалась на ногах. Не было сил отыскать ключи и пришлось позвонить. Ее впустил Шоки, слуга-японец.
