Книга Апрельская ведьма - Майгулль Аксельссон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117
Завтра равноденствие, но бенанданты пусть выходят на свой парад без меня. Я хочу еще побыть в своем теле, хочу отдохнуть, покуда Хубертссон держит мою руку в своей, и в эти последние трое суток дать ему единственное, что я могу, — законченное повествование.
Нет, никто из сестер не крал моей жизни. Эту жизнь, предназначенную мне, я прожила сама. И все-таки я не могу их отпустить, не могу позволить Кристине, Маргарете и Биргитте разбежаться в разные стороны.
Хубертссон поставил вопрос. И прежде чем все окончится, он должен получить ответ.
Sometimes, being a bitch is the only thing a woman has to hold on to.
Stephen King[24]
Маргарету заслоняет автобус, — когда он отъезжает, ее уже не видно. Вполне в ее духе. Только что была тут — и нате пожалуйста. У нее невероятная какая-то способность исчезать. Особенно в такие вот моменты, когда она довела Биргитту до ручки, так допекла, что человек уже готов вырыть из могилы воспоминание о том, что тогда случилось, — чтобы оправдаться и защититься. И вот в этот-то момент Маргарета драпает, как трусливый заяц. Язвить и подкалывать — это она смелая, а как дошло до правды, тут она в кусты!
Обидно!
Биргитта, прижав руку к груди, хватается за столб светофора. Сука! Кажется, сейчас она блеванет, да, вот он подкатил, пузырик пустоты, знакомый предвестник поднимающейся из желудка рвоты, вот он расширяется в горле, заставляя открыть рот. Расставив ноги, она нагибается, но сквозь дурноту в ее мозг прокрадывается совершенно трезвое недоумение. Что это за чертовы лодочки у нее на ногах? И где ее собственная обувка?
Маргарета считает, она вырубилась тогда начисто — это по глазам было видно. Дудки, кое-что из вчерашнего Биргитта помнит. Как, например, она несколько часов провалялась, отяжелевшая и почти бесчувственная, на своем матрасе, не в силах ни встать, ни заснуть, а рядом на полу храпел Роджер. Как под вечер заварилась какая-то склока — видите ли, она — Биргитта — отказалась принести еще пива. Точно. Все так и было. И тогда она — вспомнить и то приятно! — выпихнула этого паразита, эту тухлую креветку в прихожую, а после открыла дверь и вышвырнула на улицу. До чего же клево получилось! Зашибись! Пусть знает — Биргитта помыкать собой не позволит, сроду ни у кого не была под каблуком. Однажды писали про нее в газете, что она — наркокоролева Муталы, и это была правда, во всяком случае, в то время. Нет, она никогда не была убогой наркоманкой, из тех, что за дозу лягут с кем угодно, — она сама сдавала карты, сама вершила свою судьбу. С таким настроением она вышла в город и наткнулась на Коре, старого ширялу, рыскавшего в поисках рогипнола, и с ним потащилась с одной хазы на другую. В одном месте они встретили какого-то хрена с тачкой, и вся компания — Коре и Сессан, она сама и Челле Рёд — прыгнули в машину и погнали на какую-то тусовку к черту на кулички. В Норчёпинг. Ясное дело, в Норчёпинг — нынче-то утром она проснулась в Норчёпинге и именно в Норчёпинге находится теперь. А среди ночи какая-то Минни-Маусиха стибрила ее кроссовки и была такова. Чтоб ей ноги отморозить, чтобы у нее пальцы отвалились, как ледышки, как только она разуется. Зараза. Вот она, рвота.
Биргитта нагибается вперед, и ее выворачивает так, что от асфальта отлетают брызги, из глаз текут слезы, но она все-таки заметила, как женщина, ожидавшая у светофора зеленого света, панически отскакивает в сторону. Фу-ты ну-ты, задавака хренова!
Там всего-то ничего, у нее в желудке только и было, что бутылка пива. Биргитта прислоняется к столбу и, на секунду закрыв глаза, пытается напомнить себе, что она практически трезвая. Выпила всего бутылочку пива, а стошнило ее просто от усталости и оттого, что болит живот. Зараза. Вот бы теперь оказаться дома, лечь на матрасике и чтобы поблизости стояло пивко. И лежала бы она там, и лежала бы, и даже пальцем бы не шевелила, а только смотрела бы в потолок.
Нет, домой, домой! А Маргарета, кикимора чертова, ее туда отвезет. Сама ведь обещала, так что хрен у нее получится отмотаться!
Биргитта снова пристально вглядывается в другую сторону улицы, но та вздымается и ходит ходуном, как пол в комнате смеха, ну и плевать, ей это по фигу. У нее всегда голова кружится, когда тошнит.
Оклемаемся через пару минут, а пока можно постоять, держась за столбик, как будто она — добропорядочная фру Свенссон, которой вдруг сделалось нехорошо, но хватает культуры подождать, пока дадут зеленый.
Хотя кого обманывать? Себя только. Другим и в голову не придет, будто она — добропорядочная фру Свенссон. Вон сколько свенссонов этих столпилось на переходе — три тетки, два дядьки, и все сбились в кучу подальше от нее. Покамест они старательно не обращают на нее внимания, делают вид, что никак не дождутся, когда светофор переключится. Еще немного, и вся орава примется хором насвистывать, только бы изобразить, что они ее не видели и не слышали.
— Крысы вонючие! — бросает Биргитта вполголоса и усмехается, заметив, как по сбившейся кучке пробегает дрожь. Боятся: все пятеро решительно уставились прямо перед собой, но тетки поприжимали к себе сумочки, а дядьки сунули кулаки поглубже в карманы.
Биргитта, хихикнув, ищет в кармане сигареты. Чего всполошились? Съест она их, что ли?
А было времечко, когда ей очень даже нравилось, как от нее шарахаются свенссоны, это наполняло ее горделивой удалью. Как тогда, в канун Иванова дня, когда целая кавалькада летела из Муталы в Манторп, с «крайслером» Дога в авангарде. Сама она сидела рядышком с Догом, на ней были новенькие белые джинсы и приподнимающий грудь, совсем как у Брижит Бардо, — бюстгальтер под розовой блузкой. Такая хорошенькая! Она прикрыла начесанную гриву розовой косынкой и затянула концы на подбородке. А как только дом Старухи Эллен скрылся из виду, она тотчас вытащила полы блузки из джинсов и завязала их узлом на талии. Когда она потягивалась, то был виден пупок, поэтому она подняла руки как можно выше и замахала, увидев Дога, который ждал ее в своем «крайслере» в нескольких кварталах от дома Эллен. Дог не сумел сдержать улыбки. Ого! Обычно он держался с ней строго. Особенно вначале, после первого раза.
Они поехали через Мьёльбю, даже завернули в центр, хоть это был и крюк, — вереница из восьми огромных машин устремилась с окраины на Рыночную площадь. Поначалу их почти никто не заметил: солнечные улочки были тихие и по-воскресному безлюдные, хотя дело уже шло к полудню, и праздничных шестов установить еще нигде не успели. Городок казался таким чистеньким, будто Эллен с Кристиной в диком припадке чистоплотности прошлись с тряпками по всему Мьёльбю, словно Кристина причесала все газоны и подстригла их маникюрными ножницами, а Старуха собственноручно выскребла фасады домов и спрыснула каждый березовый листок серебристым лаком.
Ближе к центру народу стало побольше, магазины еще не закрылись. Только левая рука Дога лежала на баранке, правая же небрежно и недвусмысленно покоилась на спинке Биргиттиного сиденья. Он не обнимал ее — только давал понять, что эта девчонка, вторая Мэрилин Монро, принадлежит ему. Биргитта откинулась назад, чтобы касаться затылком его руки. Вот это жизнь, и так должно быть всегда. Если и есть Царствие Небесное, то там вечно длится утро накануне Иванова дня, когда летишь в сверкающем кабриолете через паршивый городишко, слыша, как на полу и заднем сиденье побрякивают бутылки, летишь, точно зная, что ближайшие сутки обещают такой кайф, что чертям станет тошно.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Апрельская ведьма - Майгулль Аксельссон», после закрытия браузера.