Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
Мой пригородный licéе кажется таким банальным по сравнению с «Сент-Освальдом». Мой скромный проект уже выполнен, а оседлость, продвижение по службе, обустраивание своей ниши — все это кажется слишком легким. После «Сент-Освальда» хочется чего-то большего. Я все еще хочу дерзать, стремиться, побеждать — даже Париж слишком тесен, чтобы вместить мои амбиции.
Тогда где же? Америка, пожалуй, прекрасно бы сгодилась — страна перевоплощения, где одно только британское происхождение автоматически причисляет тебя к лику джентльменов. Страна черно-белых ценностей, эта Америка, страна интересных противоречий. Я чую, какие выигрыши могут ожидать такого талантливого игрока, как я. Да, Америка, возможно, мне очень понравится.
Или же Италия, где каждый собор напомнит «Сент-Освальд», где пыль и грязь сказочных древних городов сияет золотистым светом. Или Португалия, или Испания, или еще дальше — Индия и Япония, — пока однажды я снова не окажусь перед воротами «Сент-Освальда», как змея, схватившая себя за хвост, чьи ползучие амбиции окольцевали земной шар.
Стоило подумать об этом, как я понимаю: это обязательно случится. Не в этом году — и даже, возможно, не в этом десятилетии, — но однажды я буду стоять там и смотреть на крикетные площадки и поля для регби, на дворы и арки, и каминные трубы, и портики школы для мальчиков «Сент-Освальда». Удивительно, как успокаивает меня эта мысль будто свеча на окне, зажженная специально для меня, словно течение Времени, которое сильнее ощущалось в эти несколько лет, всего лишь течение облаков над этими длинными золочеными крышами. Годы перевоплощения подарили мне защитную окраску. Лишь один человек мог бы меня узнать, и я подожду, сколько нужно, пока Рой Честли не уйдет на пенсию, и лишь тогда я вновь покажу свое лицо — любое из них — «Сент-Освальду». Немного жаль. Финальная игра доставила бы мне массу удовольствия. Тем не менее когда я вернусь в «Сент-Освальд», то непременно поищу его имя на Доске почета в списке Старых Центурионов. Я твердо знаю, что оно там будет.
7
14 ноября
Сегодня, кажется, воскресенье, но я не очень в этом уверен. Сестра с розовыми волосами снова здесь, убирает палату, и еще, кажется, Марлин тихонько сидела на стуле у моей кровати и читала. Но сегодня первый день, когда время для меня пошло естественным ходом, а приступы забытья, распоряжавшиеся моими днями и ночами всю неделю, начали отступать.
Мисс Дерзи бесследно исчезла. В ее квартире ничего не осталось, машину нашли — она сгорела, конверт с последней зарплатой остается нетронутым. Марлин, которая делит свое время между палатой и школой, говорит, что сертификаты и рекомендательные письма, поданные ею при приеме на работу, оказались поддельными и что настоящая Диана Дерзи, получившая кембриджский диплом в области языков, последние три года работает в маленьком лондонском издательстве и даже не слышала о «Сент-Освальде».
Естественно, повсюду разослали описание ее внешности. Но внешность можно изменить, подделать новые документы, и сдается мне, мисс Дерзи — или мисс Страз, если она все еще сохраняет это имя, — надолго ускользнула от нас.
Боюсь, я оказался не в силах помочь полиции, как ей бы хотелось. Я знаю одно — она вызвала «скорую», и врачи вернули меня к жизни прямо на месте. На другой день какая-то молодая леди, назвавшаяся моей дочерью, передала в палату подарочный пакет, в котором лежали старомодные серебряные карманные часы с изящной гравировкой.
Никто не запомнил лица этой леди, а ведь у меня нет ни дочери, ни другой родственницы, подходящей под это описание. Так или иначе, она больше не появлялась, а часы — обычные часы, старые и слегка потускневшие, но, несмотря на свой возраст, идущие очень точно, и если их и нельзя назвать красивыми, то характер у них, несомненно, есть.
Это не единственный подарок, который я получил на этой неделе. Столько цветов я никогда в жизни не видел: можно подумать, что я уже покойник. Но их, конечно, подарили от души. Здесь был колючий кактус от моих любимчиков с дерзкой надписью: «С думой о вас», сенполия от Китти Чаймилк, желтые хризантемы от Грушинга, бальзамин от Джимми, «лестница Иакова» от святош Нэйшнов, паучник от Монумента (может, взамен тех, которые Дивайн убрал из кабинета классической кафедры) и от самого Дивайна — огромная клещевина, которая просто излучала неодобрение, будто спрашивая себя, почему я еще не умер.
Это было вполне возможно, сказали мне.
Что же касается Кина, его операция продлилась несколько часов и потребовала шести пинт донорской крови. Он навестил меня на следующий день, и, хотя сестра велела ему не покидать кресла-каталки, выглядел он на редкость бодро для человека, обманувшего смерть. Он не расставался со своей записной книжкой и в больнице, и она пополнилась зарисовками медсестер и краткими язвительными наблюдениями о том, что происходило в больничной палате. Из этого может когда-нибудь выйти книга, говорит он. Ну, я рад, что это происшествие не подавило его творческого импульса, хотя и сказал ему, что ничего хорошего не выйдет из учителя, ставшего писакой, и если он хочет сделать приличную карьеру, нужно заниматься тем, что он действительно умеет.
Пэт Слоун выписался из кардиологического отделения. Сестра с розовыми волосами (которую зовут Рози) признается, что у нее отлегло от сердца.
— Трое «осси» сразу? Я поседею, — стонет она, хотя я заметил, что она ощутимо смягчилась в отношении меня (вероятно, побочный эффект обаяния Слоуна) и проводит со мной больше времени, чем с другими пациентами.
В свете новых фактов обвинения против Пэта отпали, хотя в соответствии с приказом, подписанным Новым Главным, он все еще отстранен от работы. Другие мои коллеги находятся в лучшем положении: им так и не предъявляли официального обвинения, и они могут приступить к работе без всяких формальностей. Джимми восстановили в должности — формально до тех пор, пока Школа не найдет ему замены, но подозреваю, что он вновь станет ее неотъемлемой частью. Сам он считает, что должен благодарить меня за такую возможность, как я ни стараюсь уверить его, что я здесь ни при чем. Ну сказал пару слов доктору Тайду, вот и все, а вообще дело в приближающейся инспекции и в том, что без нашего придурковатого, но рукастого мастерового бóльшая часть маленьких, но необходимых колесиков давным-давно заела бы.
Что касается других моих коллег, Изабель Тапи, как я слышал, ушла навсегда. Пуст тоже покинул нас (очевидно, чтобы закончить курсы менеджмента, сочтя профессию учителя слишком сложной). Грушинг вернулся, к тайному разочарованию Эрика Скунса, который уже видел себя на его должности, а Китти Чаймилк подала заявление на должность начальника курса в «Сент-Генри», и я не сомневаюсь, что ее туда возьмут. Далее. Боб Страннинг находится в несколько подвешенном состоянии, хотя, по слухам, ему пришлось выдержать изрядное хамство учеников, и еще говорят, что Пэту хотят предложить небывалую компенсацию, чтобы он отступился от «Сент-Освальда».
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
