Неподвижное тело Кински лежало в кресле, а поверх него распластался Вистан Фраука. За капитанским пультом я увидел Халстрома. Он тоже казался мертвым, но я слышал его редкое дыхание и чувствовал, насколько искалечено его сознание.
— Халстром! Халстром!
Он пошевелился, но не очнулся. Иного выбора у меня не было. Пришлось надеть его тело. Эльман вскрикнул и резко пробудился. Используя его познания, я изучил все еще заблокированный главный пульт. Ауспекс показывал, что «Октобер кантри» подошел почти вплотную и продолжает стрелять.
Пальцами Халстрома я включил внутренний канал связи…
— Прист! Вы закончили? — Мои слова звучали странно, произносимые голосом Халстрома.
— Говорит, что почти закончили, — ответил Матуин.
Пауза.
— Попробуйте сейчас.
Ничего.
— Поправка, — добавил Матуин. — Пробуйте снова.
Наконец, система управления восстановилась. Я набрал на клавиатуре серию управляющих кодов и активировал щиты. Некоторые оказались выведены из строя. Атака Феклы уже уничтожила ряд защитных узлов и источников питания, а те, что все-таки включились, были ослаблены. Но все же корпус судна стал дрожать заметно меньше.
Я попытался исследовать сознание Халстрома, чтобы определить, что он сделал бы на моем месте.
Щиты, как и большая часть корабельных систем, питались энергией от основного реактора, управлявшего реально-пространственными двигателями. Руны на дисплее сообщили мне, что в результате пожара мощность реактора снизилась примерно на семьдесят пять процентов, практически лишив «Потаенный свет» способности двигаться.
Пришлось задействовать дополнительный реактор, снабжавший энергией отключенный сейчас варп-двигатель. Я перенаправил эту энергию в первичные системы и тем самым увеличил эффективность щитов на сорок процентов. Неортодоксальный прием и к тому же опасный, но это был старый и очень действенный трюк капитанов флота, любезно предоставленный мне опытом Халстрома.
Ко мне подошел Нейл.
— Халстром? — позвал он.
— Нет, это я.
— Ага. Так я и подумал. Позвольте предположить, это вы вырубили Скоха?
— Да.
— Спасибо, — кивнул Гарлон.
Я был слишком занят, чтобы поддерживать беседу.
Несмотря на поднятые шиты, огромные пространства правого борта, в который пришлась большая часть залпов Феклы, оставались незащищенными. «Октобер кантри» вскоре должен был уничтожить нас, если только…
Еще один небольшой трюк, подарок Халстрома. Выжав последнее из реально-пространственных двигателей, я заставил судно развернуться. Мы скользили через сверкающие огненные стены солнечного шторма, медленно ложась на левый борт. Судно Феклы не отставало.
— Вы… умеете управлять этой штукой? — удивился Нейл.
— Нет. Это Халстром.
Разворачиваясь, я подставлял под смертоносные удары орудий Феклы левый борт и активные щиты. Конечно, обладая куда меньшей маневренностью, чем «Октобер кантри», было практически невозможно удержать его слева. Фекла уже двигался вперед, чтобы вновь зайти со стороны поврежденного борта.
— Гарлон, проверь, что у нас осталось из оружия, — сказал я.
Он подошел к артиллерийскому пульту и стал возиться с незнакомыми системами. Я продолжал разворачивать судно на месте.
— Проклятие! — наконец произнес Нейл. — Почти все вышло из строя. Можете забыть про лазеры и фузионные излучатели. У меня осталась только одна ракетная батарея в носовой части.
— Заряжай ее и наводи на мостик «Октобер кантри».
Становилось трудно сохранять контроль над Халстромом. Он стремительно угасал. Он из последних сил старался оставаться в сознании, и я чувствовал, как по его лицу струится пот.
— Но они же закрыты щитами, — возразил Нейл. — Особенно мостик.
— Знаю, Гарлон.
— Они избивают нас уже добрых десять минут. Мы превратились в груду металлолома. А они по-прежнему как новенькие. Дав залп по мостику Феклы, мы только израсходуем последние ракеты.
— Знаю. Пожалуйста, сделай то, что я прошу.
— Ну ладно… — пожал плечами Гарлон.
Халстром ускользал от меня. Я приложил последнее усилие, поворачивая корабль, а затем покинул сознание первого помощника. Освободившись, он повалился обратно в кресло. Избавившись от материальной оболочки, я смотрел на экраны. Не позже чем через шестьдесят секунд «Октобер кантри» снова выйдет на удобную позицию и возобновит стрельбу по поврежденным секциям «Потаенного света».
— Заряжено, цель взята, — доложил Нейл.
— Гарлон, как только услышишь приказ — стреляй. И никаких вопросов.
Он кивнул.
Я оставил мостик.
Через стены, через слои изоляции, через внутреннюю и внешнюю обшивки корпуса, через поднятые щиты — в открытый космос.
Огненный Поток бурлил вокруг, насколько хватало моего ментального взора. Океан пламени и яростные разряды, треск и мерцание. Позади дрожала и раскачивалась в волнах шторма израненная громада «Потаенного света». Впереди темнели величественные хищные очертания «Октобер кантри», приближающегося, чтобы убить нас.
Это было гигантское, богато украшенное, изящное быстроходное судно, одно из самых древних человеческих судов, какие я когда-либо видел. Я мог почувствовать его невероятный возраст, пыльные ароматы долгой, суровой жизни, мускусные, пряные ауры далеких заброшенных миров.
Почувствовав стальную решимость его безжалостного повелителя, я устремился вперед сквозь игривое сияние шторма и ворвался внутрь корабля, пройдя щиты, корпус…
Фекла изучал сферу актуализатора, время от времени выкрикивал приказы и пробегал по рунам дисплеев пальцами аугметических рук. Графическое изображение «Потаенного света» пятнали точки сигналов наведения. Кизари оказался высоким сильным мужчиной. Его широкие плечи покрывал плащ из синего селпика, окантованный золотым шнурком, а на шее был завязан шелковый платок. Лицо серебрилось паутиной кибернетических схем, а из черепа, скрытого напудренным париком, выходили тонкие кабели, с помощью которых разум Феклы соединялся с системами корабля.
Вокруг капитанского пульта за терминалами из начищенной латуни размещались тринадцать человек экипажа.
Руль, резервный руль, системный контроль, вокс и коммуникации, навигатор, артиллерист, офицер службы безопасности…
Вот оно. Офицер службы безопасности. Я погрузился в его сознание.
— Давай, Гарлон. Давай.
— С «Потаенного света» стартовали ракеты, капитан! — выкрикнул артиллерист, стоявший возле меня.
Фекла рассмеялся.
— Дергается из последних сил, да? Слишком поздно. Никчемная попытка.
