Эта картина должна была говорить о полной готовности к сотрудничеству с врагом и предназначалась не только для того, чтобы питать чувство собственного величия Варана, который не мог отказать себе в удовольствии принять капитуляцию Героя Империума. Основной причиной такого построения было то, что мы таким образом предотвращали посадку вражеских машин непосредственно перед храмом. Конечно же, будь это обычные хаоситы, они бы не отказались от удовольствия хлопнуть свои челноки прямо на скопление наших войск, сжигая тех, кого не смогли бы раздавить, и я, надо сказать, пережил несколько тревожных минут в ожидании именно такого развития событий. Но, как оказалось, я хорошо прочитал своего врага. В полном соответствии с моими предположениями, Варан не собирался лишать себя свежей порции отличных, сочных марионеток, которые смогут пополнить его растущую армию.
— Восемнадцатый челнок приземлился, — тихонько прозвучал голос Кайлы в воксе. — Двести метров ниже по склону, на тридцать градусов от маркера.
Поскольку у нас не было другой точки отсчета, все движения противника, которые подмечали мои кадеты, они обозначали углом и расстоянием до обелиска на площади. Кадет добавила с отвращением:
— В нем еще мутанты, десятки.
— Принято, — передал я в ответ.
Это был последний из челноков противника, кроме личного транспорта военачальника, лениво заходящего на новый круг над нашими головами, — его хозяин явно желал насладиться. По мне, так и неплохо — пускай этот изъеденный оспой сын мутанта порадуется, пока можно. Чем тверже его уверенность в том, что он полностью контролирует ситуацию, тем больнее он ушибется, когда я выдерну из-под его ног ковровую дорожку.
— Тишина в эфире до моего сигнала, — приказал я.
Один из маленьких черных силуэтов внизу кивнул, и я обернулся к Юргену.
— Готовы? — спросил я.
— Конечно же, сэр, — отозвался мой помощник, и, надо сказать, ничего другого я и не ожидал.
Юрген был рад исполнять мои приказы, пусть в своей, несколько своеобразной манере. С тех самых пор, когда я впервые встретил его на Десолатии так много лет назад, мне никогда не приходилось еще оказываться в ситуации, когда особый талант Юргена подвел бы нас. Даже в противостоянии с демонами. Поэтому я не ожидал, что выскочка-псайкер с комическими усиками добавит нам каких-то новых проблем, но наверняка этого знать нельзя. Всегда именно то, чего не ожидаешь, оказывается смертельно опасным.
— Ну что же, приступим, — произнес я, завидуя спокойствию Юргена, уверенного, что я держу ситуацию в своих руках. Хотел бы я, во имя Трона, разделять эту уверенность.
Но в конце концов, должна же была целая жизнь, проведенная за оттачиванием искусства обмана и лицемерия, подготовить меня к этому моменту? Так что внешне я оставался совершенно спокоен, наблюдая, как челнок военачальника наконец приземляется на рокритовую крышу огромного сооружения, где стояли мы с Юргеном (сооружения, заминированного под завязку и готового разлететься в пыль, если только Йаиц сделал свою работу качественно. Я старался об этом не думать). Я сморгнул запорошившую мне глаза пыль, поднятую маневровыми двигателями челнока, и поправил фуражку, стараясь выглядеть настолько солидно, насколько того требовал повод — тот, о котором мы поставили в известность нашего врага.
Через минуту двигатели челнока сбросили обороты, опустился трап. Какие-то тени двигались в проеме, как и в тот раз, когда этот челнок сел в саду Тревельяна. Я внутренне сжался, когда военачальник появился наверху трапа. По случаю торжества он был облачен в черный китель, украшенный невероятным количеством золотых позументов, алый плащ, расшитый золотом, штаны киноварно-красного цвета с серебряными лампасами. Завершала ансамбль широкополая шляпа с торчащим белым пером.
Но больше всего ошеломил меня не щегольской вид Варана, а его сопровождение. Когда его телохранители ступили на трап по обе стороны от военачальника и с лязганьем зашагали вниз, безупречно чеканя шаг, мне пришлось приложить все свои силы, чтобы сдержать изумленное восклицание. Нависающие над Вараном фигуры, которых ранее с дальнего расстояния я принял за десантников-предателей, были закованы в силовую броню Сороритас. Геральдические лилии, некогда украшавшие ее, были замалеваны рунами Хаоса, а визоры шлемов, казалось, недобро всматривались в меня. В свое время я не смог поверить Орелиусу, что монастырь Сестер Битвы на Мадасе пал менее чем за час. Придется принести каперу свои извинения при следующей встрече. Если псайкерская сила Варана повергла в прах веру самых преданных Императору воительниц, то, похоже, я серьезно недооценил противника.
Когда Варан в сопровождении своих телохранительниц достиг нижней части трапа, он поднял руку, и сестры застыли, как вкопанные, похожие в своей неподвижности на сервиторов, у которых обрубили питание. Военачальник мило улыбнулся мне и повел плечами, небрежно сбрасывая тяжелый плащ. Рука одной из его охранниц двинулась, взвыв сервомоторами, подхватила одежду, замерла в неподвижности. Во второй руке застыл в смертоносной готовности болтер.
Я же не собирался приближаться или заговаривать. Театральный жест Варана утвердил меня во мнении, сложившемся еще в тот момент, когда я увидел конфискованные у одного из пленных мадасцев пикты. Именно это мнение побудило меня применить сегодняшнюю, достаточно отчаянную тактику — я рассчитывал лишь на то, что Варан охоч до драматических жестов и не отказывает себе в удовольствии продемонстрировать окружающим свою власть над ними. Классическая модель поведения неуравновешенного типа, раздираемого спесью и неуверенностью. Это и не удивительно, учитывая переменчивую природу, характерную для всех даров Губительных Сил, а также вечную, полную коварных ударов и предательств борьбу между бесчисленными фракциями сил Хаоса.
— Комиссар. Наконец-то мы встретились, — произнес Варан, и я внутренне вздрогнул, почти ожидая, что мой мозг вот-вот потечет у меня из ушей.
Однако пока что я все еще оставался самим собой, таким, каким знал себя многие годы, а мой нос подсказывал мне, что и Юрген остался верен себе. Уверенный в том, что выдающийся талант моего помощника действительно защищает меня, как я и надеялся, я немного расслабился. Варан подал знак дрону-черепу, который вылетел откуда-то из недр челнока и стал кружиться вокруг нас. На секунду я снова напрягся, опасаясь, что Варан заподозрил подвох, но когда череп подлетел ближе, я смог увидеть, что он не вооружен ничем более смертоносным, чем пикт-передатчик.
— Вы не станете возражать, если мы запишем наши переговоры? Я полагаю, жители Перлии заслуживают, чтобы на них пролился свет правды.
— Разумеется, — согласился я как можно более дружелюбно.
Это было неплохим поворотом, хотя я вправе был бы ожидать чего-то в этом духе. Такой человек, как Варан, не сможет полноценно насладиться триумфом, если не раззвонит о нем на пол-Галактики, чтобы все его подлизы могли поздравить своего военачальника с победой. Излишне говорить, что пропагандистскую ценность всепланетного прямого репортажа о том, как легендарный Освободитель пресмыкается перед захватчиком, вообще нельзя было оценить. Боевой дух среди лояльных сил лопнет, как мыльный пузырь.
