Он поставил видеоплеер на запись семичасовой пресс-конференции на случай, если не вернется через час, и вышел через пожарную лестницу – для практики.
В спальне Эрики Хайнрих горел свет. Тим припарковался в четырех кварталах от ее дома и снова проделал пешком весь путь. Окно было открыто, в нем виднелись бело-голубые отблески телевизионного экрана. Тим скорчился под окном и услышал, что начались новости.
До него донесся голос Таннино:
«…трое мужчин… офицеры правоохранительных органов. Предавшие свою службу… разыскиваются для допроса в связи с убийствами Джедедайи Лейна и Бузани Дебуфьера… повторяю: никаких обвинений не выдвинуто…»
Тим приподнялся и заглянул в комнату. Террилл Баурик сидел на кровати рядом с Эрикой. Из-за сутулости спина Баурика казалась круглой, его руки болтались между коленями. Сейчас он выглядел еще моложе, чем днем. Его прыщавое лицо было бледным, а руки и шея – тонкими, как у девочки. Он казался поразительно усталым, словно не спал несколько дней.
Зато Таннино выглядел крепче некуда. Для выступления он надел свой лучший темно-синий костюм и фирменный галстук; его волосы, освещенные вспышками многочисленных камер, казались пересушенными феном. Он указал на доску, где висели увеличенные фотографии Роберта, Митчелла и Аиста.
«…Если кто-нибудь заметит этих троих, немедленно сообщите…»
Ни фотографии Тима, ни упоминания о нем.
Они, наверное, хотели арестовать его тихо и незаметно, чтобы уберечь правоохранительную общину Лос-Анджелеса от очередного скандала.
Баурик побелел, и Тим подумал, что тот сейчас заплачет. Эрика массировала ему спину между лопатками ровными успокаивающими движениями.
Дверь в ванную была открыта. Розовая плитка. Свет погашен. У двери спальни, подпирая дверную ручку, стоял стул. Мамочка Эрики явно не знала о ночном госте.
«…охотятся за подозреваемыми в убийствах и растлении малолетних, освобожденными судебной системой».
«Связано ли с этим сегодняшнее покушение на Мика Доббинса?»
«Мы полагаем, что да».
«Как „тройка мстителей“ выбирает свои жертвы?»
Услышав это прозвище, Таннино скорчил гримасу:
«На данный момент у нас нет об этом информации».
«Нам из надежных источников известно, что смерть профессора Калифорнийского университета Уильяма Рейнера и его научной ассистентки может быть связана с этими событиями. Как они в этом замешаны?»
«Без комментариев».
«Вы можете подтвердить слухи о том, что Франклин Дюмон, известный сержант полиции Бостона, застрелившийся сегодня в клинике „Седарс“, тоже имел к этому отношение?»
«Нет. Следующий вопрос».
«Почему к расследованию привлечена Служба судебных исполнителей США?»
«Это дело пересекается с делом об убийстве Лейна, которое подпадает под федеральную юрисдикцию».
«Тогда почему за расследование отвечает ФБР?»
«Мы тесно сотрудничаем с ФБР»
Таннино врал очень правдоподобно. В личных беседах он отзывался о ФБР как о «фонде бездарных разгильдяев».
«У вас есть какие-нибудь предположения насчет того, кто может быть следующей жертвой?»
Баурик выдохнул:
– О Боже.
Таннино отвел взгляд, всего на секунду, но это был прокол, явный для игрока в покер.
«На данном этапе мы не можем раскрывать эту информацию».
Эрика перестала массировать Баурика.
Тим подпрыгнул, схватился за верхний край оконной рамы и скользнул в комнату. Баурик и Эрика отреагировали мгновенно, они скатились с кровати, разбросав плед и простыни, и прижались к дальней стене.
Пахло кислой капустой и жареными сосисками.
Эрика упала на колени и обняла Баурика, а он поднял одну руку, словно хотел защититься от света.
– Не убивайте его! О Господи, нет….. – Она расплакалась.
– Это сделают другие. Прятаться надо.
Тим повернулся к окну и закрыл прочные немецкие жалюзи. Когда он снова посмотрел на подростков, их щеки блестели от слез.
– Пусть убивают, – сказал Баурик. – Мне все равно.
– Это правда?
Баурик шмыгнул носом и вытер его рукавом.
– Нет.
Эрика подала голос:
– Кто вы такой?
Тим ткнул пальцем в окно:
– Это глупо. Ты зря сюда пришел. Они найдут тебя.
– А что мне делать?!
– Не ходи сюда.
– Мне некуда больше идти.
– Иди в полицию.
– Чертовы копы меня ненавидят.
– Говори тише.
– Они ни хрена для меня не сделают, а если и сделают – под арестом еще хуже, чем здесь!
Эрика все еще стояла на коленях. Рука Баурика поднялась, четыре одеревенелые пальца показывали на Тима.
– Вы спасли мне жизнь.
– Я не спас тебе жизнь. Я ее просто не отнял.
За стеной раздался голос:
– Эрика! Ужин готов!
Эрика взглянула на Тима широко распахнутыми глазами. Тим сказал мягко:
– Я в ванной. Приду через минуту.
– Я в ванной! – крикнула Эрика. – Приду через минуту.
– Пошевеливайся! А то остынет!
Тим кивнул головой на Баурика.
– Ты умеешь прятаться. Просто делай это.
– Не могу. – У Баурика задрожали губы. – Мне некуда идти.
– И некому помочь?
– Нет. Раньше помогал друг. Он сейчас в Доноване. У меня… у меня никого нет.
– Прибереги эти сопли для ток-шоу. А сейчас тебе надо залечь на дно. И быстро.
– Они правда хотят это сделать? Выследить меня и убить?
– Да. Иди в полицию.
– Я никогда не пойду в полицию. Ни за что.
– Позвони своему офицеру по надзору.
– Он скажет, чтобы я к нему пришел.
– Поезжай в Мексику.
– Я не могу… не могу расстаться с Эрикой.
– Это не моя проблема, парень. Ты меня понимаешь?
– Помогите ему. Вы ему поможете? – прорыдала Эрика.
Тим уставился на нее, потом на него.
По коридору застучали гневные шаги.
– Эрика Брунхильда Хайнрих, сейчас же подними свою задницу и иди к столу!
– Идем со мной, – сказал Тим, открыл жалюзи и вышел в ночь.
Он уже был на другом конце лужайки, когда Баурик догнал его, дергая больной рукой и тяжело дыша.
