Но прежде надо уговорить Гектора отвести его в подвал, где они с Делом устроили маленькую лабораторию. Хотя последние распоряжения Гандерсона строжайше запрещали Картеру работать в музее в неурочные часы и он ожидал от сторожа отчаянного сопротивления, ответом было:
— Ладно. Но только если вы обещаете вернуться со своим другом.
— Другом?
— Ну да. Мужчиной с длинными седыми волосами.
Так, значит, Дел был здесь еще раз?
— Он такой же вредный, как и вы, — заметил Гектор, поворачивая ключ в замке лифта. — Я говорю ему: «Вам надо прекратить здесь работать, иначе я потеряю работу». А он отвечает: «Никто не узнает, Гектор, и еще я принесу тебе биг-мак, когда пойду за обедом».
Гектор насмешливо фыркнул, пропустил Картера в кабину лифта.
— Я и сам могу купить себе гамбургер, — добавил он. — А вот получить другую работу не так-то просто.
— Я вернусь вместе с ним, — сказал Картер. — Обещаю.
Сторож снова фыркнул и заметил:
— Лифт оставлю в рабочем состоянии. — Развернулся и направился к своему посту в вестибюле, между лютоволком и гигантским ленивцем.
Картер не знал, как лучше поступить. Он может лично рассказать Делу о полученных доктором Пермутом данных углеводородного анализа, а заодно извиниться за то, что отсутствовал на работе. Но как он объяснит это отсутствие? Ведь Дел прекрасно понимает, что раз Картер пренебрег столь важным занятием, как изучение останков Мужчины из Ла-Бре, значит, его могло отвлечь нечто еще неизмеримо более важное, а рассказать, что именно, он, Картер, не имеет права.
Свет в коридоре горел, хоть и тусклый, откуда-то издали, из того конца, где они устроили лабораторию, доносился слабый голосок певицы Тэмми Вайнет. Картер шел по коридору, ступая почти бесшумно в своих мягких мокасинах. Из головы по-прежнему не выходили создания, населявшие зоопарк аль-Калли. Они составляли самую невообразимую, невероятную коллекцию из всех, что он когда-либо видел. И чем дольше он наблюдал за ними и изучал, тем яснее становилось, откуда взялись мифологические названия и описания этих загадочных тварей. Взять хотя бы василиска, чье зловонное дыхание якобы убивало наповал. Ведь это не кто иной, как анкилозавр, дыхательные пути которого образовывали под черепом сложнейший лабиринт, что позволяло животному охлаждать и увлажнять горячий воздух пустыни, перед тем как он попадет в легкие. Грифон — или гомотериум — присутствовал в легендах в виде крылатого льва, но на самом деле крылья были не чем иным, как невероятно пышной гривой из густой черной шерсти, которая колыхалась и развевалась на бегу, когда хищник преследовал свою жертву. Феникс, доисторический гриф, вовсе не поднимался из своего гнезда, объятого языками пламени, возможно, за огонь принимали его птенцов рыжей окраски (впрочем, Картер еще недостаточно исследовал птичник и не знал, есть ли там птенцы). Что же касается мантикора, или горгоны, — научное сообщество рано или поздно признает, что это, в принципе, одно и то же, — его исполненного злобы взгляда и страшных челюстей было достаточно, чтобы за этим созданием утвердилась репутация пожирателя людей.
Но поскольку перед Картером поставили задачу выяснить, отчего болеют все эти животные и как их лечить, ему понадобится гораздо больше времени для их изучения. А вот как раз времени, как ясно дал понять аль-Калли, у него в обрез.
Дел сидел, склонившись за столом, голова в круге света от лампы на длинной ножке, которую они принесли с собой; от стола в соседний проход был протянут шнур удлинителя. На металлическом ящике с останками Женщины из Ла-Бре стоял небольшой старомодный магнитофон.
— Дел! — окликнул Картер, но тот из-за музыки его не услышал.
Картер подошел поближе, его тень упала на аккуратно разложенные на столе косточки, над которыми склонился Дел.
Тот резко поднял голову, взметнулись длинные седые волосы, в глазах читалось удивление.
— Господи Иисусе, — пробормотал он со вздохом облегчения. — Мог бы предупредить…
— Я звал, — ответил Картер, — но голос у мисс Вайнет оказался громче.
Дел выпрямился на высоком табурете, сложил руки на коленях.
— Очень мило с твоей стороны, что заскочил, — с иронией заметил он. — Рад, что ты наконец вспомнил, что у нас тут работа.
— Ладно, не ворчи, — сказал Картер, понимая всю справедливость упреков. — Прости, что не смог помогать тебе все это время. Просто не получилось.
— Только не говори, что все это время ты был занят чем-то более важным.
— Ты это о чем?
— Небось загулял с кем-то вроде той девицы… как ее, Миранда? Ну та, которая работала с тобой в колодце номер девяносто один.
— Да как тебе только в голову взбрело? — возмущенно ответил Картер.
Дел пожал плечами.
— Просто не могу придумать более уважительной причины, которая могла бы отвлечь тебя от дела. Особенно с учетом того, что и Бет ничего не знает. Она понятия не имеет, где ты пропадал все прошлое воскресенье. Даже сюда сегодня звонила, спрашивала, не видел ли я тебя. — Дел нагнулся и поднял с пола баночку «Спрайта». — Что-то это совсем на тебя не похоже, приятель.
Картер понимал, что товарищ его прав, действительно не похоже. Но он был готов к упрекам. Следовало извиниться, на будущее в том числе.
— Да Гандерсон дышал в затылок, просто достал со всеми этими проблемами по захоронению останков, — солгал он. — Грозил, что дело может кончиться тем, что нас заставят вернуть эти косточки в землю, на кладбище коренных американцев. Пришлось корпеть над бумагами, над каждой буковкой и запятой.
— Да повычеркивал бы все эти запятые, и дело с концом, — проворчал Дел.
— Может, ты и прав.
Дел долго и пристально смотрел на него, потом покачал головой.
— Все знают, что ты самый бездарный на свете лжец. — Он отпил глоток из банки, снова опустил ее на пол. — Ладно. Не сомневаюсь, что ты расскажешь мне все, как только будешь готов.
— Не возражаешь, если и я задам тебе один вопрос? — сказал Картер и склонился над столом посмотреть, чем именно занимается Дел.
— Валяй.
— Чего это ты так испугался, когда я вошел, а?..
Дел не поднимал на него глаз. Лишь слегка склонил голову набок, и на лице его читалось смущение.
— Да без всякой причины, — нехотя пробормотал он. — Просто порой… здесь бывает как-то не по себе.
Картер рассмеялся.
— И это говоришь ты? Человек, который на животе вползал в могилы и склепы? Который в Казахстане ночевал в полном одиночестве на целой груде костей?
Дел улыбнулся.
— Да, представь. В этом парне определенно есть нечто такое, — он кивком указал на разложенные перед ним почерневшие от смолы кости, — от чего порой пробирает озноб. Возникает ощущение, будто его призрак заглядывает тебе через плечо. Пару раз я даже извинился вслух, когда сделал слишком глубокий соскоб.
