но потом Дмитрий взял чуть правее, чтобы выйти к дороге ближе к Степановке.
«Зачем нам сейчас к самолету топать? Все оттуда мы не заберем, там только оружия и боеприпасов к нему килограмм на двести будет. Сможем еще пару цинков с патронами, да по паре штук автоматов утащить. Смысл, только часть оружия забирать? А еще консервы, которые там тоже бросать не зачем. Нет, забрали у ведьм ручной пулемет, снайперку, да мой обрез и хватит пока. Там до места, где в прошлый раз буханку прятали часа два идти, не больше. После того, как Айвара к алтарю свожу, можем все вместе до самолета рейд сделать. Уж всемером, все утащим наверняка.» -рассуждал Дмитрий.
Для ночевки выбрали небольшой перелесок с ручьем из которого напились и набрали воды в свои фляги. На костерке вскипятили чай и разогрели консервы. Но на ночь огонь оставлять не стали.
— Я в темноте хорошо вижу. -сказал ему Айвар и пояснил, — Благодаря амулету конечно. У тебя тоже, с этим проблем нет?
— Проблем нет. -кивнул Ковалев, — Тоже все вижу как кошка.
— Тогда нам огонь не к чему, ночи теплые еще. А тут, он скорее не отпугнет, а приманит какого-нибудь крупного хищника.
Дмитрий хорошо выспался и рано утром наскоро вскипятив воду, они хлебнув кофе с хлебом и копченым мясом снова отправились в путь. Прошагав в хорошем темпе четыре часа устроили получасовой привал, но разжигать костер не стали, подкрепились хлебом и тушенкой. И когда, прошагали еще около трех часов с небольшой остановкой на отдых, с холма Дмитрий увидел нитку дороги ведущей в Степановку не удивился, но сказал Айвару.
— Хорошо идем! -и тут же трижды мелко сплюнул через левое плечо боясь сглазить, — После обеда должны уже в Степановке быть. Но к вечеру к эпицентру не пойдем, заночуем в деревне, а утром уже к алтарю двинем. Куда нам спешить? Все равно парней ждать.
Айвар поморщился чуть недовольно и пожал плечами, но спорить не стал.
Глава 19
На ночь остановились в уже облюбованном Димкой каменном здании сельского магазина на окраине Степановки. До сумерек было еще пару часов и они не только успели обустроиться на ночлег в магазине, но успели разогреть себе консервы и вскипятить воду для чая. Еще, оборудовали тайник для вещей и оружия оторвав пару половых досок в углу помещения.
Ночью Дмитрий проснулся от табачного дыма и увидел, что Айвар стоит у зарешеченного окна чуть отодвинув занавеску из старой пленки и курит толстую сигару. Раньше он не видел его курящим и удивился.
— Не знал, что куришь.
— Да я и не курю так-то. -пожал он плечами, — А тут не спится что-то, вот сигару решил выкурить. -и пояснил, — Я ее с собой в Радиус привез, да все случая не было, таскал в кармане.
— Зря нервничаешь, всей инициации минут двадцать от силы, нам к алтарю идти дольше. -понял его по своему Димка и предупредил, — Я про волколака рассказывал — голову задурить может. Так что, аккуратнее у окна ночью.
— Иногда, мы не видим сути поступка и не понимаем смысла в каком-то действии, но он есть. -сказал Айвар фразу которую Дмитрий тогда не понял.
Он затушил сигару и выкинув в окно окурок, отошел от занавешенного пленкой проема и лег на раскатанный спальник. Дмитрий полежал еще какое-то время прислушиваясь к дыханию военспеца и к звукам за окном, а потом сам задремал.
Утром Дмитрий позавтракал с аппетитом и был удивлен, что прежде всегда спокойный военспец был молчалив, задумчив и вовсе отказался от еды. Впрочем, он и раньше не отличался болтливостью и Дмитрий не придал этому большого значения.
«Странно, то непробиваем как кусок гранита, а то нервничает перед инициацией. И чего сам себя накручивает? -подумал Ковалев, — Впрочем, многие из вардов которых приводил к алтарю, еще похлеще переживали.»
Дмитрий отправился к алтарю налегке, взяв с собой лишь новый револьвер, кобура которого была скрыта камуфляжной курткой. Предупредил и Айвара, что серые виверны — летающие охранники алтаря не любят огнестрельного оружия в руках людей, нервничают и могут напасть при виде его. Поэтому, свой Моссберг Айвар тоже оставил в тайнике, взяв лишь револьвер в кобуре которую так же скрывала куртка и свой огромный тесак на поясе, но за плечи повесил небольшой вещмешок.
Когда подходили к ростовым кругам из камней на которых были изображены покровители разных направлений, или сказать точнее — выбранного пути при инициации, Дмитрий увидел, что летающие ящеры волнуются и нарезают круги вокруг алтаря опустившись к земле ниже обычного. Он кивнул Айвару на лежащий ритуальный кинжал, которым тот должен был порезать себе ладонь и капнуть несколько капель крови на алтарь, но тот лишь грустно усмехнулся скидывая свою поклажу.
— Я уже говорил тебе, Дмитрий, что иногда какие-то действия стороннему наблюдателю кажутся глупыми и даже дикими, не укладывающимися в понимание.
— Я не понял, про что ты сейчас говоришь? -спросил его Ковалев, но ответа не дождался.
Великан не медля более раскрыл вещмешок и вытащил инструмент напоминающий электродрель и несколько толстых и блестящих стальных тросиков примерно с метр длиной. Каждый такой тросик на одном конце имел стальное кольцо чуть большего диаметра, а на втором конце стальное же кольцо размером примерно с обручальное кольцо обычного человека.
— Что это? Зачем? -снова задал вопрос Дмитрий, но Айвар действовал быстро, казалось не замечая парня.
Он скинул свою, куртку обнажив очень мускулистые руки, под которой Дмитрий увидел надетую разгрузку. Но сразу понял, что на нем какой-то корсет напоминающий пояс шахида смертника, прошитый такими же стальными тросами. К его странной одежде было прикреплено несколько стальных карабинов к которым Айвар прицепил за кольца вынутые из поклажи тросики. Все это он проделывал быстро, отработанными движениями. Потом, гигант сел на землю привалившись спиной к камню алтаря и взяв в руку свой инструмент, который оказался пневматическим пистолетом каким строители забивают дюбеля в бетон, пристрелил себя к камню за стальные тросики.
— Айвар, что ты вообще творишь⁈ -уже закричал ему не на шутку обеспокоенный парень.
— Успокойся, Дмитрий. Я просто уничтожу алтарь! Взорву его.
— Что⁈ Зачем? -не поверил его словам Ковалев, — Ты тут сошел с ума или Эрвин прислал сумасшедшего?
— Дима, беги! У тебя есть восемь минут, если меня не убьют раньше.
— Ты не шутишь?
