низкий тихий мотив и в такт движениям Люции запели: «А-а-а».
А женщина показывала целый спектакль, в котором Антон увидел не похоть, а событие зарождения любви и соития двух близких людей. В один момент сорочка соскользнула с нее, и это было так естественно, что Антон завороженно, как и все, смотрел на это чудо в танце и понимал, что его надо танцевать обнаженным.
Когда женщина закончила танцевать и в последнем аккорде опустилась на пол, склонив голову и скрещенные к вытянутой ноге руки, Антон хрипло произнес:
– Дах-х. Кхм. Это что-то. Подойди сюда. – Он положил на стол монету. – Красиво танцуешь, ты принята в театр. Кто следующий?
Следующими пели мать и дочь. Пели красиво, но жалостливо. О судьбе пастушки. Когда они закончили, Антон подозвал их пальцем. Положил две монеты на стол.
– Вы приняты в театр, но песни я вам напишу сам. Скучные и грустные у вас песни. А нужны веселые, задорные. Например… – Антон задумался и вспомнил несколько строк. – Вот, – и он запел: – Есть еще порох в пороховницах, есть еще ягоды в ягодицах… Или про пастушку. Все могут короли, все могут короли, но вот жениться по любви не может ни один король… как-то так.
Женщины, получив награду, очень довольные, согласно закивали.
– У меня еще муж, Клавус. Он хорошо поет, – сообщила имперка новость Антону.
– Тебя как зовут, женщина? – спросил Антон.
– Марчила, господин, а это моя дочь – Фрея.
– На сегодня все. Зухра, Зульфия, подойдите, – позвал он сестер. – Идите к своему мужу, и пусть он вам сделает музыкальные инструменты…
– Пусть Зарида попросит Бронко сделать нам инструменты, – тут же отозвались сестры-бедуинки, – у него лучше получится. И нужна медная дуда, дудеть.
– Это вон к Вирпеле, – Антон указал на девчушку. – Она тоже в театре. Все. Вы получили указания, теперь расходитесь. Завтра в это же время жду вас тут.
Когда все ушли, Франси расплакалась.
– Ты что, Франси? – удивился Антон.
– Простите, милорд, я снова чувствую себя дурой.
– Почему, Франси?
– Потому, что я не поверила вашей затее, а все, что вы придумываете, очень хорошо… – Она высморкалась в фартук. – И этот театр – тоже хорошая затея. Как будет хорошо коротать зимние вечера, слушая пение и смотря на танцы.
Антон похлопал ее по плечу.
– Привыкай, Франси, новый ветер задул в Алуринских горах… Надо продумать сценические костюмы для всех. Позови Раду, она сможет сделать их. Я нарисую, какие они должны быть. И надо найти Аристофана. Он грек и должен понимать толк в театрах.
– Я пошлю за ним, милорд, – вытирая слезы, ответила Франси. – Ужинать будете?
– Буду. Накрывай на стол и зови господ.
* * *
Затея Антона захлестнула всех. Особенно этому были рады женщины. Обычно женщина не имела своего дохода, зарабатывал только муж, а тут у них появилась возможность получать серебряный талант в месяц, и для них это были огромные деньги.
Узнав, что за потешки, как тут называли представления циркачей, платят, даже мужья обрадовались – хорошее подспорье для семьи. Появившийся в замке Аристофан серьезно воспринял идею Антона организовать театр. И Антон назначил его художественным руководителем. Аристофан даже знал ноты в местном исполнении. Он выслушал песни, которые ему пропел Антон, выписал их в столбик и над каждой строчкой что-то нацарапал.
– Интересные у вас песни, милорд, – признался он. – Не слышал их, но они очень благозвучны, хотя некоторые и непонятны. Что значит ягоды в ягодицах? И порох в пороховницах?
– Это… – задумался Антон, – такое образное выражение силы мужчины. Что он еще о-го-го…
– Что значит о-го-го? Как конь ржет?
– Как конь, но не ржет, а осеменяет…
– Да? И про это надо петь? Ну вы, степняки, дети природы…
– Можно заменить понятными словами, – тут же ответил Антон. – Придумаешь сам. Вечером собирай свою труппу и репетируй.
– Как можно репетировать с мертвыми, милорд? – Грек изумленно открыл рот и смотрел на Антона.
– Да-а, – Антон потер подбородок и, немного подумав, ответил: – Группу артистов.
– А-а…
– Не айкай, Аристофан, а работай. Тебе положу два серебряных таланта в тридцать дней. – Грек сразу обрадовался и поспешил уйти.
– Я вам принесу план, как я вижу ваш театр, милорд, – уходя, сообщил Аристофан.
Потом пришла Рада. Антон заметил, что женщина расцвела, похорошела, раздалась в области таза. Шла, покачивая располневшими бедрами, и смотрела счастливыми глазами.
– Как муж? – спросил Антон.
– Еще жених, – смеясь, ответила Рада. – Хорошо, ваша милость. Спасибо вам, я всем довольна. Побыстрее бы свадьбу сыграть…
– Успеешь еще, – рассмеялся Антон. – Дом подлатали?
– Подлатали, милорд.
– Еще что-то нужно?
– Зерно, мед, серебро, – перечислила Рада.
– Хорошо, я распоряжусь, получишь у Франси.
Антон просидел с ней до вечера, рисуя костюмы для артистов. Перед уходом она несколько раз его отблагодарила за то, что он устроил ее судьбу. И снова проявила страсть и огонь в постели. Ушла довольная и счастливая…
Следом заглянула ревнивая Рыжая и хотела показать свои таланты. Но Антон выставил ее за дверь.
– Сегодня у меня будет Арзума, а ты жди жениха.
– Так он не скоро вернется… – надула губки девушка.
– Тогда завтра. И без ревности.
Девушка улыбнулась и убежала.
Перед ужином Антона позвал в кузницу прибежавший Ингмар. За ним по пятам следовал Патрон и вился у мальчика между ног.
– Милорд, вас дядька Торвал зовет, сказал, что сральник он сделал.
– Ингмар, это не сральник, это унитаз. Запомни. Сральник в хлеву.
– Запомнил, милорд. Так вы его в хлеву поставите?
– Нет, иди. Я скоро приду.
Антон сходил в столярную мастерскую и забрал заранее по размерам изготовленную Бронко крышку и сидушку из кедра.
В кузнице, несмотря на вечер, было светло. Вирпела на правах хозяйки зажгла дополнительные лампы. Посередине кузницы стоял отменно исполненный унитаз из полированной меди. Все так, как и нарисовал Антон.
– Ну как? – спросил очень довольный собой шер. – Нравится?
– Хорошо смотрится, Торвал. Надо его испробовать в деле.
– Так пробуй, – ощерился шер.
– Тут? – засмеялся Антон. – Выноси его за кузню. Там и опробуем. Ты же не хочешь, чтобы нечистоты разлились по твоей кузнице?
– Не хочу, – немного опешив, ответил шер. Он подхватил унитаз в сборе и понес на двор. Поставил за кузницей.
– Вода в баке есть? – спросил Антон.
– Конечно, сам лично налил. Клапан надежный. Ободок из сыромятной кожи. От воды набухает и не пропускает влагу. Ведро воды в бак помещается, – объяснил шер. – Как пробовать будешь?
– А мы попросим кого-нибудь… – Антон огляделся. Их было четверо: он, Торвал, Ингмар и Вирпела. – Вирпела, хочешь первой опробовать?
– Хочу, а что надо делать?
– Надо сесть, пописать и дернуть ручку на цепи.
