он хотел заниматься в своей жизни - К черту банковское дело и финансы, - сказал он, - так что теперь у человека, который когда-то был моим самым жестким, сдержанным, привязанным к корпоративному миру лучшим другом, не было никаких конкретных планов после окончания учебы.
И ему это нравилось.
Беннетт был богаче, чем грех, и ему не нужно было работать ни дня в жизни, но я настояла, чтобы он нашел себе занятие, которое не было его любимым занятием - наблюдением за мной. Я назначила ему место в правлении фонда "Knight", потому что если и было что-то, что Беннетт умел делать, так это тратить деньги. У фонда было больше средств, которые он мог раздать, чем он знал, что делать даже с той небольшой долей, которую он сохранил в исследованиях Miraculene моего отца, и Беннетт, казалось, был рад начать раздавать все это благотворительным организациям по причинам, которые пришлись ему по душе.
И, может быть, в те дни, когда он не занимался этим, или не тренировался у Дома, или не преследовал меня по Академии, он мог бы посещать наш парк.
Беннетт приказал снести "Spencer Tower", как только она была очищена от жильцов. Он хотел, чтобы это пятно исчезло с горизонта Сити, избавив нас от напоминания о человеке, который организовал убийство моих родителей и бесчисленные другие злодеяния. На ее месте был разбит прибрежный парк - великолепное зеленое пространство, окруженное вишневыми деревьями, с усаженными цветами тротуарами, скамейками и небольшой игровой площадкой.
Он назвал это место Парком Ангелов.
Я превращалась в эмоциональную развалину почти каждый раз, когда мы приезжали туда. Любовь Беннета ко мне - и моя к нему - была чем-то настолько глубоким, чем-то настолько мощным и глубоко укоренившимся в наших душах, что я удивлялась тому, как я когда-либо думала, что смогу жить без него.
Наконец декан завершил церемонию, поприветствовал наш выпуск 2025 года, а затем под одобрительные крики и аплодисменты в воздух взлетели шапочки.
Мои парни подошли ко мне, и мне удалось украсть поцелуй у каждого из них, прежде чем притянуть их ближе. Они окружили меня, их руки касались моего тела, пока я пыталась найти опору в каждом из них, и неистовый шум в комнате стих, когда мы стояли вместе, мои парни и я, спокойно впитывая все это.
Это был конец нашего совместного пребывания в качестве студентов Холивэлла. Наше возвращение друг к другу началось прямо здесь, в этой столовой, менее трех лет назад. Я пришла сюда, чтобы обмануть своих старых лучших друзей, обокрасть их, начать свои попытки по уничтожению их семей во имя родителей, которых у меня украли.
И я сделала это. Мы сделали это. Ничто из этого не вернуло моих родителей, но пустота, которую я ожидала чувствовать всю оставшуюся жизнь, когда отомщу, была заполнена ими.
Я была цельной, потому что это путешествие вернуло меня к Заку, Ною и Беннетту. Мы были друг у друга, и у нас был наш город.
— Я люблю вас, ребята, — сказала я с едва заметной дрожью в голосе из нашей кучки. — Я так горжусь вами.
— Мы тоже тебя любим, милая, — ответил Ной, переплетая свои длинные пальцы с моими.
— Навсегда, малышка, — сказал Зак.
Взгляд Беннета прожег меня еще раз, когда он наклонил голову, чтобы прижаться своим лбом к моему. — Наша, — прошептал он.
БЕННЕТТ
Я уставился на свое отражение в зеркале в ванной Джоли, наконец-то ослабляя галстук после долгого гребаного дня.
Мы закончили колледж. Когда-то давно предполагалось, что этот день принесет малейший намек на свободу для меня и моих братьев - доступ к нашим трастовым фондам, немного больше власти и гораздо больше ответственности в Семьях. Я ждал этого с равным волнением и страхом.
Затем мой Ангел вернулась ко мне, избавила Сити от рака, которым были Четыре Семьи, и навсегда изменила ход моей жизни.
Теперь это была только она.
Так что вместо этого в этот день была устроена грандиозная вечеринка у бассейна нашего пентхауса с участием наших любящих членов семьи и настоящих друзей. Теперь у меня было светлое будущее, и я мог делать все, что мне заблагорассудится.
Во-первых, я наконец-то сниму этот костюм и свернусь калачиком вокруг Джоли, пока буду спать двенадцать часов подряд.
Я только начал расстегивать рубашку, когда услышал: — О, черт, — принцессы из спальни.
Сгорая от любопытства, я вышел из ванной и замер.
Джоанна Миллер стояла в дверях спальни, озорно улыбаясь и окидывая нас троих своим фиолетовым взглядом. Она выкрасила волосы и брови в тот же темно-коричневый цвет, что и в первом семестре учебы в Холивэлле, и надела рваные джинсы, фиолетовую майку и потрепанные кроссовки, которые я безуспешно пытался заставить ее выбросить уже много лет.
Я мог только пялиться на мираж девушки, которая натворила столько гребаных неприятностей в том семестре, пока шныряла за нашими спинами.
— Что это, милая? — Ной осторожно спросил со своего места на кровати.
Она сделала несколько медленных шагов вперед. — Это подарок на выпускной, Ной. Я подумала, что вам, ребята, может понравиться трахнуть Джоанну Миллер, поскольку вы все трое, очевидно, лелеяли эту грязную фантазию еще тогда, когда я впервые приехала в Холивэлл.
Я сглотнул, почувствовав, как мой член полностью встал. — Ты имеешь в виду, что мы хотели вбить в нее немного гребаного здравого смысла и хороших манер, — прорычал я.
Эти фиолетовые глаза встретились с моими с до боли знакомым вызовом. — Тогда подойди и получи это, Спенсер.
Я сбросил с плеч рубашку и побежал к ней. Зак и Ной быстро последовали за мной.
Мы не давали Джоли отдохнуть до самого утра. Мой Ангел так и не научилась здравому смыслу или хорошим манерам, но, во всяком случае, она навсегда завладела моим сердцем.
Конец
