нашел себе место на дальнем краю баржи.
Сокол закричал, вынырнув из синевы, и снова расправил крылья – на этот раз перед мордой приближающейся лошади. Его клюв расцарапал ей голову, когти вцепились ей в глаза. Лошадиный вопль подсказал Нилит, что сокол сумел добыть трофей. Она оглянулась и увидела бьющуюся в судорогах лошадь, придавившую всадника; сокол возвращался в небо, сжимая в лапе окровавленный глаз.
– Не останавливайся, тупица! – крикнул он.
Падение лошади выиграло для Нилит пару ярдов, но не больше. Несколько «упырей» наткнулись на неожиданное препятствие, но Крона и все остальные обогнули его и бросились в атаку.
– Отчаливай, отчаливай!
От криков лодочника у нее сжалось горло. Ей придется прыгать. По ее щекам потек холодный пот.
Когда ноги Нилит застучали по маленькой деревянной пристани, она услышала топот копыт у себя за спиной. Она приготовилась к прыжку, не сводя глаз с протянутой руки лодочника, которая уже была в нескольких ярдах от берега. Ее ноги превратились в онемевшие поршни. Ее правая рука была лопастью ветряной мельницы, на которую налетела буря. Другая рука сжала трезубец так крепко, что древко было готово сломаться в любую секунду.
– Йа!
Прыгнув, Нилит услышала, как палица со свистом рассекает воздух, почувствовала, как холодные шипы целуют ее шею. Она ничего не могла сделать – только силой воли сделать себя первым человеком, научившимся летать.
Лодочник отскочил назад, и трезубец воткнулся в деревянную палубу. Речная вода полилась каскадом; Нилит врезалась в бок баржи и тут же вылезла на палубу, всаживая занозы в пальцы. От ледяной воды у нее перехватило дух, и сейчас она отчаянно пыталась отдышаться.
За спиной у нее три лошади с всадниками рухнули в реку. Раздались приглушенные крики людей, которых доспехи и оружие тянули на дно. Тяжело дыша от гнева и выплевывая воду и проклятия, Крона царапала сваи пристани. Одной рукой она указывала на Нилит, которая скрючилась на палубе баржи. Нилит подумала, что это просто бесполезная угроза, но потом зазвенела тетива, и первая стрела с грохотом врезалась в доску рядом с ее ногой.
– Ложись! – крикнула Нилит и растянулась на палубе. Новые стрелы с лязгом упали на палубу, пока она ползла, чтобы укрыться за бортом баржи. Судно набирало скорость, но не так быстро, чтобы защитить от обстрела. Фаразар застыл на палубе рядом с каким-то огромным веслом. Аноиш пригибался, как мог, но он представлял собой слишком крупную цель. Стрела вонзилась в его заднюю ногу, и он забился в судорогах, лягаясь и выбивая щепки из палубы. Нилит, сжав зубы, ждала, когда обстрел прекратится; ее сердце сжималось каждый раз, когда она слышала, как конь кричит от боли.
– Успокой его, женщина, пока он баржу не перевернул! – крикнул лодочник ей в ухо.
Когда наступило затишье, Нилит бросилась к коню и положила руки ему на спину. Но это было бесполезно: Аноиш отказывался стоять смирно, а когда она попыталась прикоснуться к стреле, он едва не вытолкнул ее за борт.
Пока крики и угрозы «упырей» звенели в ее ушах, она обняла коня за шею и закрыла глаза. Прошло еще несколько напряженных минут, и стрелы наконец перестали свистеть над ними, а Аноиш успокоился и лег. Его губы покрылись белой слюной.
– Спокойно, мальчик, – шепнула Нилит ему на ухо и посмотрела поверх его гривы на уже далекую пристань, рядом с которой кого-то все еще выуживали из воды. Эхо голосов летело по узкому ущелью. Только тогда Нилит перестала задерживать дыхание и позволила себе осесть на палубу рядом с Аноишем. Ее голову наполнил грохот бьющегося сердца; при каждом ударе картинка перед ее глазами плыла. «Интересно, есть ли человек, которому сейчас так же тяжело, как мне?» – подумала она. Потом Нилит вспомнила, что она в Арке и что ответ на этот вопрос очевиден.
У Фаразара началась истерика.
– Идиоты! Они просто пойдут за нами следом, – сказал он, расхаживая по барже. – Встанут на краю скалы и будут стрелять в нас сверху. – Он пнул стрелу. – Медный наконечник! Почему ты не построил корабль с крышей, чудак с верблюжьими мозгами?!
Лодочник промолчал и сосредоточил все внимание на руле и весле, пытаясь еще больше увеличить скорость своего судна.
– Он что, не говорит на общем? Значит, попробуем на аркийском! Фаран эса м…
– Фаразар, заткнись! – воскликнула Нилит, вставая. – Я с тобой еще поговорю, но не сейчас. Закрой рот и сиди тихо.
Игнорируя ее, призрак продолжил расхаживать по палубе – но уже молча.
Нилит подошла к лодочнику и с подозрением посмотрела на потоки воды у него за спиной.
– Господин, у него мерзкий язык, но тут он прав. Бьюсь об заклад, стрел у них в достатке. Они займут позиции на скалах и будут стрелять сверху вниз.
– Вот как? – отозвался старик. Его опаленный солнцем лоб пересекла глубокая морщина. Голос его стал дребезжащим от старости, но мозолистые руки были тверды. – Пятьдесят лет Гираб провел на Ашти, и каждый мой пассажир считает, что знает о ней больше, чем я.
– Ашти? Это ваша баржа?
– Нет, река! На моем языке это значит «непокорная». Она бросает вызов пескам. Она прячется здесь, в своем ущелье, где ее никто не тронет.
Лодочник указал вперед: там, где река Ашти повернулась спиной к полосатому песчанику, она прорубила нишу в скале – достаточно большую, чтобы там могла стоять лошадь, и достаточно глубокую, чтобы в ее тени спряталась баржа.
Нилит улыбнулась.
– Вы прекрасно знаете реку.
– Чтобы стрелять в нас, им придется перебраться на другую сторону, а мостов поблизости нет. Эта излучина протянулась на несколько миль, а потом река поворачивает обратно и идет к Кел-Дуату. Там разбойникам не рады. – Лодочник встряхнулся, словно вспомнил что-то важное. – А ты пока что объясни мне, зачем ты навлекла на меня все эти беды?!
– Они ограбили нас в горах… – начала объяснять Нилит, но лодочник смотрел не на нее, а на реку.
Рядом с ними раздалось хлопанье крыльев, а затем послышался звук удара. Они посмотрели вниз и увидели сидящего на палубе сокола.
– Старик, это я посоветовал им взять твою баржу.
Лодочник опасливо попятился.
– Какого хера?! – Птица опустила голову. – Я тень, заколдованная чужеродной магией, а не один из ваших мертвых богов. Почему вы все такие, жители пустыни?
Слова сокола не убедили старика, и он продолжил осторожно отступать к рулю.
Сокол отпрыгнул в сторону и поманил Нилит крылом.
– Так часто бывает. У них есть легенда о мертвом боге, который превращается в сокола. Гаш, или как его там.
– Горуш, – подсказала
