переведу, не пожалею! Эта яма твоей могилой станет! Понял меня?
– Понял, – ответил Влад.
Блондин отпустил его, подошел к вахлаку, который рыл все медленнее, все ленивее выкидывал землю на бруствер, и встал над его душой. Какой-то жуткий смех стал душить блондина. Он тряс головой, тер ладонями лицо и бормотал:
– Дурак, дурак! Какой же ты дурак!
Влад не знал, кого он имел ввиду. Марина закурила. Ее нервы оказались более крепкими, чем у блондина. Ее судьба полностью зависела от кувшина с монетами. Только она не знала, найдет ли его вахлак, а Влад знал наверняка, что найдет, но не мог сказать ей об этом.
– Немае нiчого, – сказал Вахлак, вытирая пот со лба. Он вкопал себя уже почти по пояс и чувствовал, что кровавая развязка стремительно приближается.
– Соврал? – как-то доверительно, как поп на исповеди, спросил Влада блондин. – Ну, признайся, что соврал. И я не больно убью тебя. Двумя контрольными выстрелами в голову. Ну, признайся! Облегчи душу перед смертью!
Влад отрицательно покачал головой. Марина, докурив одну сигарету, взялась за другую. Вот это выдержка! – оценил Влад.
Блондин прокатился барабаном револьвера по ладони. Еще раз, еще. Револьвер трещал, как футбольная трещотка.
– Извиняюсь, – произнес Влад, – но в манускрипте точных, до метра, координат не указывалось.
– Так что ты мне прикажешь – всю поляну перекопать? – крикнул блондин и сплюнул.
– Пусть расширит яму во все стороны, – посоветовал Влад.
Вахлак нерешительно поглядывал то на яму, то на своего шефа.
– Расширяй! – коротко приказал блондин.
Вахлак вздохнул и пару раз тюкнул лопатой о спресованный грунт. Блондин снова начал ходить по краю обрыва, но от этого атмосфера становилась еще более нервной, и он остановился в двух шагах от Влада, широко расставив ноги и повернувшись к нему левым боком, как стрелок на огневом рубеже.
Влад услышал, как под штыком лопаты глухо лопнул кувшин. Марина вскинула голову и посмотрела на вахлака, который растерянно ковырял под собой лопатой. Блондин не сделал ни одного движения, но, похоже, перестал дышать.
– Боже мiй, – прошептал вахлак, не в силах поднять головы. – О це дiво!
Блондин подскочил к яме, оттолкнул вахлака, спрыгнул вниз и присел. Он с головой ушел в яму, и как-будто исчез посреди поляны.
– Историк!! – хрипло позвал блондин из ямы. – Иди сюда!
Он держал на ладони несколько монет. Влад с трудом заставил себя сыграть восторг.
– Невероятно! – произнес он, с деланным любопытством разглядывая монету. – Позднебоспорский период. Пятнадцатый век…
– Да ты не о том говоришь! Черт с ними, с периодами и веками! – перебил его заметно повеселевший блондин. – Ты мне скажи, из чего она сделана?
– Из чего! – усмехнулся Влад. – Ясно дело, из чего. Из золота, конечно.
Блондин двинул кулаком в плечо Влада.
– Ну, историк, молоток! Крепко ты за жизнь ухватился.
Беззвучно подошла Марина. Не бросая сигареты, взяла с ладони блондина монету, поднесла ее к глазам и с тем же каменным лицом положила ее на место.
Блондин ухватился за руку вахлака и вылез из ямы.
– Собери все, – сказал он ему, поднял глаза на Влада и показал стволом пистолета: – А ты становись на край обрыва.
– На край обрыва? – переспросил Влад, пытаясь говорить шутливым тоном. – Ты что ж, решил меня расстрелять?
Блондин как-то неуверенно пожал плечами. Он медлил с ответом, наслаждаясь абсолютной властью над человеческой жизнью.
– Вообще-то ты мне не нужен, – произнес он, играя барабаном револьвера. – И она мне больше не нужна, – кивнул он на Марину.
– Но наша смерть ничего тебе не даст, – стараясь не терять достоинства, сказал Влад. Он с ужасом понял, что блондину, в самом деле, ничего не стоит убить их обоих, и от этой мысли у него взмокла спина.
– Зачем мне свидетели? – пожал плечами блондин.
Марина, похоже, не понимала, что происходит, утратив чувство реальности. Она сидела на траве недалеко от края обрыва, завернувшись в куртку, глядя перед собой ничего не выражающим взглядом. Состояние приговоренного к смерти перед казнью.
– Не дури, – сказал Влад, замечая, как слабеет его голос, и это испугало его больше, чем револьвер.
– Прости, историк, – цвиркнул губами блондин и стал пятиться спиной к яме, в которой вахлак старательно просеивал песок через пальцы.
Человек в силу своей врожденной жажды к жизни никогда не поверит в неотвратимое приближение смерти. Все происходило слишком быстро. Влад был готов к любому развитию событий, но не мог вычеркнуть из них себя. Черт возьми, подумал он, ощущая спиной пустоту обрыва, а ведь этот идиот в самом деле может выстрелить.
Блондин поравнялся с ямой. Под его ногой хрустнули монеты, лежащие кучкой на расстеленном мешке. Он опустил голову, и в это мгновение Влад понял, что более удобного случая уже может не быть.
Он прыгнул в сторону, вытянув руки, как вратарь за мячом, зацепил Марину и, свалив ее с обрыва, кубарем покатился по песчаному откосу. Он потерял ориентацию, песчаный склон вращался вокруг него, как барабан с лотерейными билетами, подхлестывая ветками, ударяя камнями по спине и голове. В уши, рот и нос набилась омерзительная холодная каша, и отплевываясь, кое-как прикрывая от ударов голову, Влад, в конце концов, налетел на полусгнивший, пустой внутри и упругий, как боксерская груша, ствол сосны. Он поднял голову и, тотчас потеряв равновесие, упал навзничь в шипованные, как колючая проволока, заросли ежевики. Склон, с которого он свалился, плыл перед глазами, кружился, и все же Влад сумел рассмотреть бегущую по песку Марину. Она делала огромные прыжки, ноги ее увязали в песчаных струях, она падала, вставала и опять бежала вниз.
– Давай, Рыжик, давай! – пробормотал Влад, с трудом поднимаясь на ноги и, хватаясь руками за мохнатые ветки елей, насколько мог быстро пошел через заросли наискосок – туда, куда бежала Марина.
Охая, вскрикивая, ломая ногами сушняк, она нырнула в спасительную плоть леса, где пули блондина уже не могли достать ее и, прорвавшись через липкую паутину вьюна, упала на руки Владу.
Он тотчас закрыл ее рот ладонью и прижал к себе. Казалось, что два бешено
