мне казалось…
– У меня получится, – настаивала я, стараясь не расплакаться.
– Но, ангел мой, зачем, зачем тебе в это ввязываться, когда есть столько всего, чем мы можем заниматься вместе?
Я смогла сдержаться, что далось мне с большим трудом. И чем это мы можем заниматься вместе? Да ничем.
Себе-то занятие придумать несложно: можно контролировать работы по дальнейшей отделке дома, перекраске стен, смене обивки мебели, устройству зимнего сада, возможно, расширению внутреннего дворика, чтобы летом в нем могло разместиться больше гостей, попивающих «Кир рояль»[29], в преддверии одного из наших званых ужинов.
– Почему ты молчишь, Каролина, ангел мой? – спросил он, совершенно сбитый с толку.
– У меня немного кружится голова, Лоренс, пойду лягу, – сказала я.
Когда он, полный беспокойства, присоединился ко мне и начал успокаивающе гладить по лицу и рукам, я притворилась спящей.
На следующий день он заговорил о моей работе за завтраком.
Я провела семь часов без сна, размышляя над этим, так что была во всеоружии.
– Я пройду повышение квалификации и приму предложение работать по шесть часов в неделю в школе Святого Мартина, Лоренс, а в конце года мы обсудим, стоит ли мне оставаться там на полный рабочий день или нет. Может оказаться, что меня не захотят брать. Или я пойму, что не готова так далеко ездить. Но от года стажировки я отказываться не могу и не буду.
После я c нарочито непринужденным видом перевела разговор на барбекю, которое мы собирались устроить в следующие выходные, когда Алистер должен был приехать домой из школы.
Мне показалось, будто Лоренс взглянул на меня с таким же восхищением, с каким посмотрел бы на коллегу-адвоката, представившего убедительный аргумент на судебном заседании.
Но, может статься, это только показалось. Я всегда принимала желаемое за действительное.
Год выдался трудным, тут спорить не о чем. Помню, как проводила дождливые вечера за рулем под аккомпанемент «дворников», сгоняющих воду с лобового стекла, и, надрывая голос, давала по мобильному телефону указания насчет ужина.
Лоренс и впрямь стал партнером, а мужчина, который уехал на поиски смысла жизни в Аризону, и впрямь отправился туда без жены, зато с совсем молоденькой секретаршей – временной сотрудницей офиса.
Я была в восторге от своей работы в школе: мы учили людей говорить. Мы дарили речь и жизнь детям, лишенным возможности общаться, как все, и это было самое потрясающее, чем я когда-либо занималась. Мне нравилось в школе, а ее руководству, похоже, нравилась я, и, когда этот изматывающий год подошел к концу, мне сказали, что определенно хотели бы заключить договор на полный рабочий день.
Начальство поинтересовалось, не понадобится ли мне комната для проживания в школе. Несколько учителей уже воспользовались этим предложением. Хорошо, если есть где переночевать, когда на улице непогода и нет сил часами добираться домой по пробкам.
Я сказала, что подумаю и сообщу о своем решении. В самое ближайшее время.
Мы устраивали роскошный званый ужин, на который пригласили партнеров фирмы Лоренса с супругами. Я влетела в дом минут за двадцать до прибытия первых гостей. Едва-едва успела переодеться, занести купленные по дороге сливки в кухню, переставить таблички с именами гостей и разложить магазинные канапе на больших овальных блюдах, украшенных полевыми цветами с территории школы Святого Мартина, а после посыпать все листочками петрушки.
– Все-таки у тебя не жена, а волшебница, – сказал Лоренсу один из партнеров.
– Чудесно, Каролина, просто чудесно, – добавил муж и поднял за меня бокал.
– У нее, ко всему прочему, и серьезная работа имеется, – заметила одна из жен дребезжащим голосом.
– Да, но я никак не могу понять, зачем она Каролине, – ответил Лоренс.
Я потрясенно уставилась на него.
– Я имею в виду, что с налогами стало только хуже. Стоит налоговикам увидеть заполненную графу «трудовой доход жены», как они страшно возбуждаются и набрасываются на меня. Ну вот и зачем все это? Но работу Каролина бросать отказывается. Так, дорогая? – Он снисходительно посмотрел на меня.
Я в ответ улыбнулась.
Я не испытывала к нему ненависти. Конечно же нет. Лоренса невозможно ненавидеть. И в чем-то он прав. Вдруг я просто пытаюсь показать ему, что у меня тоже есть своя жизнь? Не исключено, что все это – пустая трата времени.
Глухих могут учить многие другие. Может быть, глухим даже легче, когда их называют глухонемыми и не заставляют правильно дышать и издавать звуки.
Кто знает?
Я приму окончательное решение на следующей неделе, а пока займу голову чем-нибудь другим.
За столом шел разговор о новой дороге. На повышенных тонах. Кто-то настаивал, что ее строительство – это варварство, кто-то утверждал, что оно совершенно необходимо. Я упомянула старый источник в Боярышниковом лесу. Градус повысился еще больше.
Одни говорили, что поклонение источнику есть нелепое и опасное суеверие, другие – что оно неразрывно связано со старыми традициями нашей страны. Тогда я плавно перевела разговор на тему, которая не должна была вызвать у присутствующих никаких разногласий, а именно на цены на недвижимость. Также я подала трюфели, купленные в магазине во время обеденного перерыва, я слегка их помяла, чтобы выглядели не слишком идеально, обваляла в какао и молотых орехах. Все решили, что десерт я приготовила своими руками.
– Чудесно, Каролина. – Лоренс снова поднял бокал за меня.
– Лоренс, – отозвалась я, поднимая собственный бокал.
На сердце лежала свинцовая тяжесть.
Может, все мои попытки построить успешную карьеру на самом деле просто мышиная возня? Я постаралась не вздыхать от расстройства при мысли, что моей мечте не суждено сбыться. В мире полно людей, чья мечта так и не осуществилась.
В тот вечер я решила отложить уборку на завтра, благо особых дел у меня запланировано не было.
На следующий день я вышла из сверкающего чистотой дома и медленно поехала в школу Святого Мартина. Меня попросили присутствовать на тестировании одной девочки, претендующей на стипендию. Ее звали Мелани, говорили, что она очень смышленая.
Многого от меня не требовалось, да и мне это было даже в радость. В конце концов, сегодняшнее тестирование могло стать для меня одним из последних.
Забавно, не правда ли, никогда не знать, что случится в следующую минуту? Когда я увидела, чего эта девочка, Мелани, уже добилась и в чем мы еще можем ей помочь, решение принялось само собой.
Мы возьмем ее в школу Святого Мартина. Я осознала это так же четко, как и то, что я должна быть рядом и наблюдать за тем, как она набирается уверенности. Это было именно то, чем я
