вернулся домой — конечно же ровно в девять ноль пять — его ждал ужин на столе и хозяйка напротив.
— Не сбежала. — констатировал мужчина.
— Как видишь.
— Что остановило?
— Дождь пошел. Не хотела намокнуть.
— Что ж, весомый аргумент.
Саша дождалась, пока мужчина сядет на свое место и села напротив. Пришлось какое-то время набираться смелости, даже сделать показательный глубокий вдох и только потом осторожно произнести:
— В один из наших хороших вечеров, когда ты был в приподнятом настроении, ты говорил, что людям дан рот, чтобы им разговаривать и что большинство конфликтов происходят из-за недосказанности.
— Было такое.
— Может и нам пора поговорить? Как взрослые люди, честно и откровенно.
Константин отложил вилку в сторону и внимательно посмотрел на девушку. Тем самым ледяным взглядом, в который хочется метнуть сковородку.
— Я волнуюсь, что прийду и не обнаружу тебя здесь. Вот тебе честность и откровенность.
Неожиданная прямота сбила Сашу с толку. Она запнулась на полуслове, подбирая правильные слова:
— Почему ты из-за этого волнуешься? Я думала ты спишь и видишь, как избавиться от обузы в моем лице. Дикарка из Кольца, которую ты не сдал властям. Или кому вы там сдаете найденных дикарей?
— Я сдал. Они подорвались на мине во время нападения.
Саша смутно помнила тот день. Все было словно в тумане и некоторые моменты просто не отпечатались в памяти. Она только запомнила, что кричала на парня с татуировкой паука на шее. А все, что было до этого, словно затянуло плотной пеленой, сквозь которую пробиваются туманные отрывки воспоминаний.
— Даже так? Я уже не помню.
— Потому что Галина Ивановна накачала тебя препаратами. По моему приказу. Не хотел, чтобы ты лишний раз шумела.
— По-моему, это через чур откровенно. Но спасибо, что сказал. Не знала таких подробностей.
— Конечно не знала. Но раз у нас откровенный разговор перед сном, то вот тебе правда. Я не убил тебя в том доме только потому, что мне нужна была информация по беглецам. В противном случае, ты бы сейчас здесь не сидела. Потом нападение, но ты снова осталась жива. Тогда я подумал, что, должно быть, ты чертовски везучая.
— Надо же, а я думала, что ты оставил мне жизнь, потому что чувствуешь ответственность за тысячи людей, которых запер в Кольце и бросил на верную смерть. Но раз дело не в этом… Ну ладно, я не обижаюсь.
— И в этом тоже. — Константин натужно вздохнул, ибо озвученная правда словно горы с плеч сняла. — А почему ты до сих пор не убежала? У тебя документы на руках, ничего не останавливает. Зачем тебе нужен старый, сварливых дед?
— Между нами всего девять лет разницы. — Саша с наигранной гордостью посмотрела на мужчину. — И я подумала, что нечестно оставить тебя без чистой рубашки и горячего ужина. Тем более ты за это платишь. Сумма в договоре меня устраивает.
— Это стандартных договор для всех гражданских на моем объекте.
— Отлично. Значит никто не заподозрит, что ты вписал мое имя в общий список сотрудников. Это меня тоже устраивает. Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы и уж совершенно точно не хочу проблем себе. А через месяц, когда все закончится, я, пожалуй, поеду куда-нибудь к теплому побережью. Думаю, я заслужила.
— Будешь нежиться на пляже, пить омерзительно сладкие коктейли и вилять задницей перед молодыми, загорелыми парнями?
— Моя задница тебя не касается.
— Ты права. — Константин долго молчал, разглядывая кружевной рисунок на скатерти. — И все же. Я успел привыкнуть к твоей компании. Ты умеешь быть ненавязчивой, не лезешь куда не надо и, самое главное, умеешь молчать. Я это ценю.
— Спасибо за комплимент. Ты тоже иногда бываешь классным, когда выключаешь мудака со взглядом Сатаны из преисподней. Я это тоже ценю.
— Это профессиональное.
— Когда тебя никто не видит, необязательно натягивать маску вселенского маньяка. Можно же быть простым человеком. Тебе идет, честно.
— А вдруг ты влюбишься? — неожиданно спросил Константин, при этом развалился на стуле и сложил руки на груди, наблюдая за реакцией собеседницы. — Тогда точно придется сдавать тебя нехорошим людям.
— В тебя-то? Разве что в страшном сне.
— Страшный сон я устроить могу.
— Так сильно желаешь от меня избавиться?
Константин замолчал, внимательно отслеживая изменения на лице девушки. Она сначала вздернула брови, потом смущенно отвернулась, но все же пересилила себя и снова посмотрела на мужчину. На языке Константина крутились странные слова, но сказать он их не решался. Он продолжал внимательно следить за девушкой напротив, пока та не покрылась легким румянцем, не понимая, почему простой вопрос заставил его так долго молчать.
— Я желаю тебя. — выпалил Константин и сжал руки на груди еще крепче. — Но понимаю, что ни к чему хорошему это не приведет. Поэтому не вижу смысла дальше развивать тему.
Саша вопросительно смотрела на мужчину, не зная, что ответить. Может она неправильно поняла? Желать же можно в разных смыслах. Но на всякий случай на щеках выступил яркий румянец.
— Я, наверно, не поняла… В смысле, не совсем поняла.
Константин встрепенулся, словно стряхнул с себя налет наваждения и непринужденно продолжил:
— И не надо понимать. Ужин отличный, спасибо.
Саша на ватных ногах ушла на кухню, чтобы не смотреть на Константина и не демонстрировать горящие щеки. Надо было отвлечься и как можно скорее забыть дурацкий разговор. Желание, наваждение, тьфу… Лучше посуду помыть.
Примерно через пару минут на кухне появился Константин. Он обычно редко заходил в женские владения, а тут встал в проеме так, что не убежать.
— Что-то случилось? — Саша оторвалась от посуды и как ни в чем не бывало улыбнулась мужчине.
— Не принимай близко к сердцу мои слова. Я иногда могу нести всякий бред от усталости. И совершенно точно не планирую тебя никому сдавать. Ты свободный человек.
— Да все в порядке. Я тоже иногда глупости говорю. Мы с тобой в этом похожи.
И вроде выяснили все недосказанности, но Константин не уходил. Он наблюдал за тем, как девушка складывает посуду, включает воду и закатывает рукава. Странно, конечно, все это делать под строгим надзором, но раз интересно — пусть смотрит.
— Откуда синяк? — оживился Константин, разглядывая свою же фиолетовую пятерню на запястье.
Саша протянула руку поближе:
— Этот? Так твой же, когда тебе ночью кошмар приснился. Хватка у тебя, конечно, мертвая.
— Понятно. Чем-нибудь обработала?
— Само пройдет.
— Болит?
— Все нормально, не напрягайся. Ты же не специально.
Но Константину словно надо было найти какую-то известную только ему причину, чтобы не уходить. Он аккуратно взял руку и внимательно разглядывал отпечатки своих
