все остальные знают. Ты единственный, кто ей не по зубам.
– Я не подведу.
Глядя в окно, я пытаюсь прикинуть наше примерное местоположение. По тротуару идет вереница школьников, во главе их процессии бредет учитель. Под деревом целуется парочка. Все выглядит таким ненастоящим. Залитый солнцем город с кипящей жизнью кажется каким-то наваждением. Дразнящая нормальность городской суеты резко контрастирует с тем ужасом, через который нам предстоит пройти.
Я смотрю на свое обручальное кольцо. У меня не хватает смелости, чтобы снять его. Я поворачиваю камень в сторону ладони.
– Мы все обсуждали миллионы раз.
– Твое отчаянное положение может притупить все твои рефлексы. Если он атакует тебя, то…
– Он этого не сделает.
– Ты не можешь знать наверняка! Ты даже автомобильную аварию списала на случайность, но мы все с тобой не согласны. Ты долго приходила в себя, поэтому мы пропустили много тренировок. У нас нет права на ошибку!
– И у него тоже, – спокойно замечаю я. – Как ты думаешь, он чисто случайно вернулся в город именно сейчас? Случайно ли то, что он снова обратился в компанию Эми? А встреча в ресторане? За всем этим кроется нечто большее.
– Не говори ерунды. Это все еще опасно.
– И никогда не будет безопасно! – С этими словами я откидываюсь на спинку сиденья, прижимая ладонь ко лбу. – Знаешь, как я себя сейчас чувствовала, когда увидела, что все сегодня струсили? Почему вы не могли струсить в любой другой день? Если что-то и снижает наши шансы на успех, то это вы, ребята! Вы заставляете меня нервничать и сомневаться. А мне сегодня нужно быть предельно внимательной.
– И не только сегодня.
Рохелио сворачивает на обочину, паркует машину и выключает двигатель. Отстегнув ремень безопасности, он поворачивается и смотрит мне в глаза. На лице у него написана решимость, а в глазах застыла грусть.
– Мы говорили об этом уже несколько месяцев.
– У меня за спиной?
– Ты была слишком далеко от нас! – огрызается он. – Мы уже не те маленькие сироты, которыми ты нас повстречала. Благодаря тебе теперь мы совсем другие. У нас всех был период, когда мы вынашивали план мести твоей матери и Ласка. Но потом ты помогла раскрыть наши таланты и получить образование, поэтому мы смогли найти наши призвания в жизни. Ты подарила нам новый смысл. И теперь мы друг для друга настоящая семья. Может, этого уже достаточно? Может, лучшая месть заключается в том, что мы смогли воспользоваться шансом на нормальную жизнь?
Я внимательно смотрю на него и обдумываю его слова.
– Жаль, что ты не сказал этого раньше. Тогда бы мы не стали заходить так далеко.
– Господи! – Рохелио хватается за руль и трясет его. – Я бы придушил тебя прямо сейчас! Ты же знаешь, мы бы не позволили тебя провернуть дело в одиночку. Я просто хотел сказать, что ты не обязана идти на эту жертву ради нас. Ты нам ничего не должна. А то, что твоя мать и Ласка сделали с нашими семьями… это не твоя вина.
Я киваю, затем достаю губную помаду и поправляю макияж.
– Нам обязательно нужно спланировать семейный отпуск, чтобы все могли выпустить пар.
– Ты все еще готова действовать?
– Я должна спасти Кейна, – признаюсь я. – Должна попробовать.
– Хорошо. – Он крепко сжимает мою руку. – Такси будет ждать тебя у главного входа.
– Поняла.
Он протягивает мне маленькую штучку.
– Это твой наушник. Я скажу тебе, когда начинать. А пока перебирайся на заднее сиденье. И надень чертовы солнцезащитные очки!
Рохелио протягивает руку назад, хватает кепку и натягивает ее на себя. Он осматривается вокруг, затем открывает дверь и выходит из машины. Перебравшись в заднюю часть фургона, я наблюдаю за ним. Он идет вниз по улице и заворачивает за угол. Затем я опускаю очки и натягиваю пару синих перчаток.
– У двери стоит парень, – шепчет Рохелио в наушник. – И еще два охранника на другой стороне улицы.
Я инстинктивно киваю, а потом улыбаюсь. В фургоне становится жарко. В этих силиконовых накладках жутко неудобно. Капли пота выступают по всему моему телу и стекают бесконечными ручейками. Лицо под слоем макияжа тоже начинает потеть, и я опасаюсь, что косметика потечет.
Я фокусирую все свое внимание на мелком дискомфорте. Я не могу перестать думать о нем. Сейчас уже невозможно внести коррективы в наш план, который мы готовили долгие годы. Я понимаю, что он может не сработать. Но я должна попробовать. Ради него. Ради нас.
– Начинай.
Слово сказано шепотом, но мне кажется, что прозвучал отчаянный крик. Я слышу свое собственное тяжелое дыхание и удары сердца. Проверяю, не смотрит ли кто-нибудь в мою сторону, а потом выхожу и быстро закрываю за собой дверь. Поправляю сумку на плече и следую за Рохелио. Я иду быстрым уверенным шагом, но меня так и тянет склониться под грузом небывалой ответственности. Я замечаю, что люди старательно расходятся в сторону, словно боятся моей курьерской формы с орлом на груди. Думаю, они просто понимают, что у почтальона есть определенное преимущество в движении.
Неподалеку от ресторана есть несколько магазинчиков. Я захожу в каждый из них, делая вид, что разношу какие-то бесполезные бумажки и спам. Девушка в магазине канцтоваров интересуется, зачем мы носим эти бесполезные рекламки. Я советую просто выбрасывать все в мусорное ведро.
Когда я снова выхожу на улицу, мне в лицо светит такое яркое солнце, что мои солнцезащитные очки ничем не помогают. Я не вижу ни одного охранника Вэла. На противоположной стороне улицы люди сидят на летней веранде и мило беседуют. Все остальные уткнулись в экраны своих телефонов.
Над дверью ресторана звякает колокольчик. Итак, я внутри. У меня в руках все еще толстая пачка купонов и спама. Я вижу широкую спину Вэла, которая исчезает в коридоре ресторана.
– Спасибо, – говорит девушка-хостес, принимая из моих рук пачку макулатуры. Эта миниатюрная брюнетка очень похожа на Тову.
– Не возражаете, если я воспользуюсь вашей уборной? – спрашиваю я, пытаясь изменить свой настоящий голос.
– Конечно. Прямо по коридору. Вам принести воды?
Я поражена ее учтивостью.
– Все хорошо, не надо.
Ресторан тянется вглубь. В задней части здания расположена кухня. Каменный пол явно старше меня. Все столики разделены деревянными перегородками с узорами, по бокам которых приделаны удобные крючки, чтобы гости могли повесить сумки или куртки.
Это все, что я успеваю рассмотреть, поспешно проходя по залу. Я не хочу показаться слишком подозрительной. Рохелио нигде не видно, но я не сомневаюсь, что он где-то рядом. Я не знаю, кто из официантов
