Ее небольшие глазки были максимально вытаращены, а разноцветные папильотки дрожали надо лбом. Час был ранний, поэтому она была не готова к пришествию гостей, и уж тем более к появлению невестки, которую считала сгинувшей где-то на Кавказе.
– Можно войти? – спросила Лика, протискиваясь мимо свекрови в прихожую.
– Здравствуйте, Анастасия Петровна, – не забыла о вежливости Алька, заползая вслед за подругой.
– Здравствуй, Алевтина, – эхом отозвалась свекровь, трогая свои бигуди кончиками пальцев.
Лика впервые в жизни решила наплевать на воспитание и хорошие манеры и, не спрашивая разрешения, рванула в бывшую комнату Макса, позже ставшую «гостевой». Ванечка спал, свернувшись комочком, сжимая в объятиях плюшевого зайца, ее подарок на Рождество. В комнате пахло молочком, этот запах все еще витал над спящим сыном, хотя вроде бы грудничковый период остался в далеком прошлом.
Лика упала на колени, заливаясь слезами, уткнулась носом куда-то ему в плечико. Господи, какое счастье, что у нее есть он, ее малыш, ее сынок, ее драгоценный ребенок!
– Мулечка, – сонно пробормотал он, приоткрыв один глаз.
– Ванечка, душечка, любимчик мой маленький! – жарко зашептала она, покрывая сына быстрыми поцелуями. – Как я по тебе соскучилась, солнышко мое ласковое!
– Я тозэ, – серьезно сказал сын.
И вдруг его губы скривились, глаза наполнились слезами, и он кинулся ей на шею. Бедненький, он здесь совсем без меня извелся, подумала Лика, стискивая его худенькое тельце в объятиях, досадуя на гипс, невероятно мешавший.
– Мулечка, де ты была? – всхлипывал он ей в шею. – Я здал, здал, а тебя не было. Ты каталась на лызах?
– Я ехала к тебе на поезде. Понимаешь, самолетом было никак нельзя, а поезда, они ездят очень медленно, – сглатывая ком в горле, объяснила Лика.
– А бабушка казала, сто ты потелялась в голах! – выжал из себя Ванька ту самую страшную информацию, которая так мучила его последние дни. – А ты нашлась, да?
– А я нашлась, – кивнула Лика, готовая прибить свекровь на месте.
Но в дверях застыла Алевтина, пришедшая контролировать ситуацию, да и убийство на глазах ребенка никак не укрепит его нервную систему. Пришлось отложить. Лика вздохнула, пытаясь справиться с эмоциями.
– Мулечка, а ты больше никуда не уедешь? – заволновался сын.
– Без тебя никуда, – пообещала Лика.
– Ты меня забелёшь? – уточнил он на всякий случай.
– Сейчас же! Мы с тобой сейчас же уезжаем отсюда, – заверила его Лика. – Так что вставай, одевайся и поехали.
– А умываться и завтлакать?
– Сегодня можно без умывания, а завлакать будем в другом месте, – засмеялась сквозь слезы Лика.
– Только не кашу, ладно, мулечка? – принялся торговаться Ванька.
– Ладно, будем есть чипсы, мороженное и чупа-чупсы.
– Ула! Ула! – завопил он и принялся скакать на диване. – А это сто такое? – вдруг заметил он гипс на руке матери.
– Это гипс. Я упала и сломала руку, так что ты тоже аккуратнее скачи.
Лика залезла в шкаф, вытащила оттуда смешную сумку в виде спаниеля, и принялась сбрасывать в нее вещи сына с полки. Алевтина же, расцеловав, в свою очередь, Ваньку, стала помогать ему одеваться, между делом отвечая на его многочисленные вопросе о функции гипса и разновидностях переломов. В комнату просочилась свекровь, которая успела справиться с первым волнением при виде внезапно объявившейся невестке. С головы исчезли папильотки, уступив место аккуратным локонам, и она вновь обрела свой невозмутимый вид и менторский тон.
– Лика, я, конечно, рада твоему чудесному возвращению, – начала она, скрестив на груди руки. – И я даже не стану настаивать на подробном отчете, где тебя носило столько времени. Во-первых, это не мое дело, по большому счету, во-вторых, вижу, что ты не в настроении. Но мне звонил Максим и, не вдаваясь в подробности, велел никому не отдавать ребенка, кроме него. Признаться, я удивилась столь странной фразе. Кому я бы его отдала?! Леонид Александрович в отъезде, а кому еще? Но теперь понимаю, что речь шла о тебе. Уж не знаю, что там между вами произошло, но пойми меня правильно…
– Анастасия Петровна, – металлическим голосом сказала Лика, – я хочу, чтобы сейчас вы меня послушали и поняли также правильно. Я – мать Ванечки, и у вас нет никаких прав «не отдавать» мне ребенка. И чтобы избежать неприятных сцен, предлагаю вам отказаться от мысли чинить мне препятствия.
– Но Максим…
– Я как-то неясно выразилась?!
– А когда он звонил, Анастасия Петровна? – подала голос Алька.
Она уже успела облачить мальчика в свитер и застегивала на нем джинсовый комбинезончик.
– Вчера, утром, – изогнула недоуменно брови свекровь. – Он отец, и имеет такие же права, как и Анжелика, к тому же, именно он привез ребенка, значит, ему я и должна отдать сына. Поэтому вы ставите меня сейчас в затруднительное положение… Но какое это имеет значение для вас, ведь так?
– Да, собственно говоря никакого, – пожала плечами Алька, отпуская на свободу ребенка, и многозначительно посмотрела на Лику.
Та кивнула, словно отвечала на немой вопрос подруги. А Ванька принялся деловито засовывать в сумку сначала своего зайца, потом большую полицейскую машину, имеющую пульт управления, и маленькую пожарную, добытую им откуда-то из-под дивана. Ребенок делал вид, что совершенно не прислушивается к словам взрослых, но Лика поняла, что он ужасно напряжен. Ее малыш боится, что бабушка его не отдаст! Она была очень расстроена тем, что свекровь затеяла этот разговор при сыне.
– Анастасия Петровна, я думаю, что вы абсолютно зря волнуетесь, – указывая глазами на ребенка, произнесла Лика, – ведь все в порядке, не правда ли? О чем вообще разговор? Я позвоню Максиму и все ему расскажу.
– Надеюсь, Анжелика, ты понимаешь, что делаешь! – резко сказала свекровь и вышла из комнаты.
– Пошла звонить Максу, – одними губами сказала Лика подруге, а всхлух спросила. – Вань, ну ты как, упаковался? А то пора уже есть чипсы с мороженым.
– Есе книгу надо, – серьезно сказал малыш, указывая пальцем на шкаф.
«Сказки мира», – догадалась Лика, – наше любимое чтиво, без него никуда!» Хотя от сказочных сюжетов ее что-то подташнивало в последнее время.
Лика быстро сунула книгу в сумку и подхватила ее на плечо. Пора было выдвигаться. Ей не хотелось оставаться здесь ни минуты, зная, как быстро за ней бегает смерть.
Когда Кирсанов сказал, что следует забрать Ванечку, она чуть не скончалась на радостях. Ведь больше всего на свете она хотела именно этого, но боялась подставить под удар ребенка, не знала, как лучше поступить. Но в ту секунду у нее не осталось никаких сомнений, что сын должен быть рядом с ней. Более того, она считала минуты до встречи с ним и волновалась, что судьба-злодейка подкинет еще какое-нибудь препятствие. Она пережила, пока ехали на квартиру Кирсанову, потому что он желал собрать вещи в дорогу. Она нервничала, пока он разыгрывал гостеприимного хозяина и демонстрировал свое жилище. Честно говоря, она почти ничего не запомнила, потому что ей казалось, что как раз в эти минуты у нее могут отнять сына. Потом была очередь Стаса, он твердо решил составить им компанию в путешествии, соответственно тоже нуждался в багаже.
