согласно которому он становится более гибкой структурой и численность его членов от каждой религии не ограничивается, однако при принятии решений действует правило «одна религия — один голос». Новая схема одобрена всеми сторонами и, надо полагать, позволит включить в работу Совета любые заинтересованные мусульманские структуры, не создавая при этом неразрешимых технических трудностей. Впрочем, хотел бы еще раз подчеркнуть: МСР не должен пытаться разрешать внутрирелигиозных противоречий, а потому — по крайней мере для нашей Церкви — было бы желательно, чтобы различные организации последователей ислама приходили бы на этот Совет с единой позицией и единым представительством.
Сформулируйте свое отношение к внутренним разногласиям в среде российских мусульман. Считает ли Русская Православная Церковь, что у мусульман должен быть единый центр?
Существующие разногласия в исламском сообществе России являются его внутренним делом, и Русская Православная Церковь не может в них вмешиваться. С другой стороны, наличие в современной российской умме нескольких сопоставимых по влиянию центров, претендующих на представление интересов всей общины на федеральном уровне, в целом значительно осложняет контакты Русской Православной Церкви с исламом.
Конечно, Церковь могла бы выбрать для диалога какую-нибудь одну мусульманскую структуру, тем более что она уже имеет давних и надежных партнеров в исламской умме, контакты с которыми сложились еще в трудное для всех религий время господства воинствующего безбожия. Однако мы предпочитаем сотрудничать со всеми заинтересованными сторонами вне зависимости от их размера и влияния. В своих отношениях с исламом Церковь уважительно учитывает и опыт федеральной власти, которая ведет систематические переговоры с главой Центрального духовного управления мусульман России и европейских стран СНГ верховным муфтием Талгатом Таджуддином, верховным муфтием Чечни Ахмадом Кадыровым и председателем Совета муфтиев России муфтием Равилем Гайнутдином.
Я не считаю, что для эффективного межрелигиозного диалога обязательно объединение всех российских мусульман под единым руководством. Было бы неправильно полагать, что административно- территориальная схема, принятая в Русской Православной Церкви, является оптимальной для любой другой конфессии, и требовать от исламского, буддийского или иудейского сообществ России организационного единства как необходимого условия совместной работы. Исламская умма России неоднородна и в этническом, и в религиозном аспектах. Сосуществование различных духовных центров для нее вполне оправданно при условии мира между ними.
Как Русская Православная Церковь относится к переходу русских людей в ислам?
Как таковой проблемы перехода этнически православных людей в ислам не существует. Пример бывшего протоиерея Вячеслава Полосина не является типичным. Действительно, ежегодно несколько десятков русских принимает ислам в результате духовных исканий или смешанных браков, однако еще больше этнических мусульман сегодня становятся христианами по этим же причинам. Подобные случаи смены веры не являются следствием целенаправленной деятельности Русской Православной Церкви или традиционных мусульманских центров России и не осложняют межрелигиозных отношений. Для наших религий первоочередной задачей является возрождение традиционной религиозности в своем собственном пространстве, и очевидно, что отказ от взаимного прозелитизма является одним из важнейших условий добрососедского сожительства.
Какова, по вашему мнению, роль ислама в формировании российской государственности?
Ислам является второй после православного христианства религией России не только по численности последователей и влиянию, но и по своему вкладу в строительство Государства Российского. Роль мусульман в укреплении нашей страны трудно переоценить. Достаточно упомянуть тот факт, что значительная часть российского дворянства, в том числе и высшего, имела этнически мусульманское происхождение. Особенно заметным был вклад представителей основного мусульманского народа России — татар, которые подарили стране десятки военачальников, государственных деятелей и ученых. Мусульманская культура обогатила русский народ и во многом способствовала воспитанию в нем религиозной терпимости, которая не была свойственна до последнего времени соседним европейским народам.
Присутствие в Российской империи значительного количества последователей ислама, не подвергавшихся притеснениям, позволяло ей с большой эффективностью налаживать дипломатические отношения с исламскими странами и включать в свой состав населенные мусульманами территории. Во всех войнах мусульмане защищали свою Родину плечом к плечу с православными. И сейчас ислам принимает активное участие в возрождении российской государственности. Глубоко символичен тот факт, что основным союзником сил, стремящихся восстановить в Чечне законность и порядок, стал верховный муфтий этой республики Ахмад Кадыров.
Как вы относитесь к критике ряда мусульманских лидеров в адрес Русской Православной Церкви и их заявлениям о ее привилегированном положении в государстве?
Критические высказывания в адрес Русской Православной Церкви со стороны отдельных представителей исламского сообщества нередки и, к сожалению, далеко не всегда объективны. Не касаясь выпадов экстремистов, присутствующих в любой религии, хотелось бы остановиться на критике со стороны ряда вполне известных и уважаемых муфтиев, некоторые из которых занимают руководящие посты в Совете муфтиев России. Они обвиняют Церковь в разжигании антимусульманских настроений, обращении мусульман в христианство, ставят ей в упрек «якорные» кресты, якобы символизирующие попрание полумесяца крестом, христианскую символику на паспортах нового образца и, конечно же, «привилегированное» положение в государстве. Доходит даже до того, что некоторые духовные лидеры ислама объясняют свою неспособность обеспечить верующих мечетями «кознями» епархиальных архиереев, якобы полностью контролирующих местные органы власти. При этом забывают, что противниками строительства огромных мечетей в исторических кварталах городов, что разрушило бы их традиционный облик, выступают обычно местные жители.
Критические заявления делаются в достаточно корректной форме и не приводят к кардинальному ухудшению наших отношений, однако игнорировать их все же нельзя. Не касаясь всех перечисленных выше пунктов, остановлюсь на главном — так называемом «особом» положении Русской Православной Церкви в государстве. Как хорошо известно, Русская Православная Церковь объединяет подавляющее большинство верующего населения страны, и ни одна мусульманская структура несопоставима с ней по размерам и влиянию. Действительно, высшие государственные деятели России заявляют о своей принадлежности к православию и присутствуют на церковных службах, но ведь руководители светского государства не обязаны быть атеистами и имеют полное право исповедовать собственную религию. С другой стороны, и главы исламских регионов России не скрывают своей принадлежности к исламу: открыто участвуют в намазах и совершают хадж. Более того, известны даже случаи введения в региональное законодательство некоторых субъектов Российской Федерации положений шариата, в частности, касающихся легализации полигамии и запрета на продажу спиртных напитков во время месяца Рамадан. Заметим также, что наиболее известной политической партией, созданной на религиозной базе, стал мусульманский «Рефах», в который, по заявлениям его лидеров, входят 12 депутатов новой Госдумы.
В тех проблемах, которые зачастую испытывают на общефедеральном уровне лидеры ислама, нет вины Русской Православной Церкви. В исламской умме России отсутствует единомыслие, и даже самые общие темы, например, принятие Закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» или целесообразность
