увидел это, но заставил себя продолжать:
– Мы услышали крики по рации, но только подкрались поближе к телам, как твоя сестра выстрелила. Должно быть она испугалась, что мы дружинники Славомира и вернулись её добивать. Волк не прощает, когда двоедушца хотят убить. Мы с Владой начали охоту на снайпера, из-за ран Зоя не смогла в нас попасть.
– Ты убил её?! – вырвалось ужасное подозрение у крестианки.
– Нет, всё вышло не так! Когда мы подобрались, Зоя не захотела сдаваться: боялась попасть к Славомиру, раскрыть замысел крестианцев и подставить вашу семью, – Серко закрыл глаза и снова вспомнил застывший взгляд мёртвой Зои, золотые волосы, кровь на затылке и горстку пепла после сожжения карты. – Она застрелилась, чтобы не попасть в плен.
– Это ложь… – прошептала Вера и вдруг сорвалась на отчаянный крик. – Ты лжёшь мне! Зачем ты меня мучаешь?! Зоя не могла убить себя, она никогда бы не осмелилась на такое – это грех! Грех настолько великий, что никто из христиан о таком даже не думает! Убивший себя, не сможет покаяться пред Богом, не попадёт в Его Царство! Уж лучше быть замученной дикарями, чем так! Чем так! – крики Веры привлекли Егорку. Мальчик украдкой смотрел на сестру. Заметив это, Вера подскочила ближе к охотнику и с ненавистью зашипела. – Зоя была сильной, она ничего не боялась! Мне надо было сразу понять, что ты с ней сделал!
– Я?! – только сейчас догадался Серко к чему она клонит.
– Да, с первой нашей встречи ты хотел надо мной надругаться: сначала в лесу, а потом в том вагоне! Двух сестёр ты пытался замучить и лишь потому, что мы христианки! А я как дура говорила тебе о душе, о спасении и не знала, какому зверю пытаюсь открыть своё сердце! Сколько же ужаса в вас Навьи дети! Черны ваши души, в них не увидишь добра! – слёзы покатились по щекам Веры. Она обхватила остриженную голову и зарыдала. – Ты хотел от Зверя избавиться? Покаяться передо мной за грехи? Не будет вам покаяния! Никогда не прощу тебе Зою!
– Да погоди же ты, я ничего с ней не делал! Если и вправду был таким зверем, о котором ты говоришь, то не боролся бы за тебя! – Серко хотел взять Веру за руку, но надземница от него отскочила.
– Не трогай меня, не прикасайся!.. Не хочу больше видеть тебя, не хочу больше знать! – но злость угасла в ней также быстро, как и разгорелась. Осталось лишь страшное, неразделённое горе. Вера смотрела на Навьего сына, как на худшего из лжецов. – Вот почему ты соврал мне той ночью: тебе было стыдно за насилие и убийство. А теперь, напоследок, ты нанёс мне самый страшный удар… Нет больше в мире добра, приходится прятаться за стенами и частоколом. Что же вы делайте с миром, почему люди стали такими?..
Серко хотел оправдаться, рассказать ей, что всё было не так!.. Но на его плечо легла рука Влады:
– Видишь, она не поверила, не поняла тебя, а ты как мальчишка слушал только своё глупое сердце. Верил, что где-то в мире есть доброта, которая простит Навьи грехи. Нелегко принимать свою суть, но оно того стоило. Твоё место рядом со мной, рядом с племенем. Только мы поймём тебя и по Совести Предков наставим. Не стоит жалеть о дороге, которую не доведётся пройти…
– Молю тебя, Влада, скажи, что я Зою не трогал, что сестра её…
– Молишь?! – вдруг ощерилась молодая Волчица. – Никогда не говори о мольбе – она убьёт тебя раньше, чем нож, сломавшийся в драке! Тот, кто молит, кто просит пощады у бога иль человека – заранее горло своё подставляет, – но сестра тут же смягчилась. Она взяла брата за руку и откровенно сказала. – Мне жаль тебя, Серко, даже крестианцев немного жаль. Пусть идут прочь, они не могут понять нашей сути. Никто в целом свете никогда не поймёт. Мы – Навь – дети, рождённые в Долгую Зиму и не знавшие Тёплого Лета. А Глухие цепляются за своё прошлое, продолжают искать добро в нашем мире. Пока по земле бродят Зимы, оседлышам лучше прятаться в избах. Подземные Волки охотятся не на людей, мы жаждем их страха.
Глава 12 Родная кровь
Они ушли без Серко. Взяв маленького Егорку за руку, Вера, не оборачиваясь, зашагала прочь от охотника. Тот ещё долго смотрел вслед крестианцам, пока те не скрылись за изгибом холма. Безрадостное возвращение: в Монастыре Веру заставят покаяться за совершённый побег. В душе Серко поднялась злость и отчаянье. Не жаль отдать жизнь за любимую!.. Но судьба крепко привязала его к родной крови.
Влада с облегчением выдохнула: всё свершилось так, как задумала. Страх перед Навью оказался глубок и проник даже в понимающее крестианское сердце. Стоило высечь искру, найти слабое место, и благочестие не выдержало. Как бы искренне Вера не любила Серко, простить его за гибель близкого не смогла. Не важно, что в смерти Зои он был не виноват. По-настоящему важно другое: они снова одни, только брат и сестра. Навьи дети стояли на пороге своего нового дома, что спасёт племя от холода.
Северный ветер обжёг лицо, забрался в пепельно-серые волосы Влады, и Волчица поёжилась. Она не любила холод, издали чувствовала скорую Зиму.
– Зима будет ранней, – взяла она Серко за руку. – У нас осталось так мало времени...
Он вспомнил горящий яд и густой дым над кладбищем рухнувших кораблей. Каждая сожжённая капля новогептила делала мир холоднее.
