…Штаб не просто переезжал. Штаб еще и распухал — как гнойник перед тем, как лопнуть. Обстоятельства резко изменились, и к делу подключилась Федеральная служба безопасности, безо всяких церемоний отодвинув милицию. «Альфа» отодвинула ОМОН. Все было закономерно: это вам не провинциально-уголовная драмка в Орехове, где спятивший глава семьи чуть не отправил на тот свет жену и дочь, и где компетенции местных милиционеров вполне хватало. Здесь ситуация принципиально иная. В заложники захвачен сотрудник правоохранительных органов. И называется сие деяние просто и кратко — терроризм.
Терроризм… Ключевое слово прозвучало.
Прилетели высокие чины — от лампасов зарябило в глазах у простых смертных ментов. Руководителем штаба мгновенно стал заместитель начальника городского УФСБ, генерал-майор Шариков. Непосредственное тактическое руководство осуществлял начальник подразделения по борьбе с терроризмом полковник Музиль. Естественно, сам глава УФСБ, хоть и не прибыл лично, все ключевые решения держал на телефоне.
О происходящем было доложено Президенту.
Настоящий кошмар…
— …Слушай, зря ты все это, — уговаривал маньяка Костя Саночкин. — Бросай это дело, куда ты здесь вырвешься?
— Помолчите… — сказал тот. — Ради Бога…
Один обращался на «вы», другой — на «ты». Таков порядок вещей, и не при чем здесь ни возраст, ни воспитание. Просто маньяк был учителем, а его собеседник — ментом.
— Ты в Бога-то веришь? — спросил инспектор.
— Важно не то, во что ты веришь, а то, что ты делаешь ради своей веры. Если ничего — то и веры нет. Пустышка.
— Слушай, не пугай меня. Я кино видел, там один отморозок, если вдруг начинал из Библии стихи читать, обязательно кого-то мочил…
— Ва́м я Библию читать не начну, не дождетесь.
— Обижаешь. Я, например, лично против тебя ничего не имею… я даже не уверен, резал ты кого или оформили тебя, только чтоб «палку» срубить.
— Надо же, — изумился маньяк. — Ведь не врешь… не врете… Нет, все равно я вас не отпущу, не возьмете на жалость.
— Прихлопнут же тебя, — тоскливо сказал Костя. — Вместе с тобой — меня… Нет, я не боюсь, просто сын в первый класс пошел, а я не успел даже спросить, понравилось ему или нет.
— А мне и так конец. Не убьют сейчас, то сделают это в тюрьме или в больнице. Если, конечно, довезут… А вы, кстати, боитесь меня. И очень боитесь. И правильно…
Он вдруг выпустил короткую очередь между двумя их машинами — поверх головы инспектора.
Он отлично видел шоссе перед собой и все пространство слева — сквозь машину ГИБДД. Лобовое стекло вылетело еще при ударе. Видимость назад была ограничена: смятый багажник перекрыл обзор, но оставались боковые зеркальца заднего вида.
Маньяк был уверен, что ситуация пока под его контролем.
— Молодой человек, я решил, что мне нужно. Сейчас вы свяжетесь со своими и передадите мои требования…
…Марина ехала с гатчинскими. После того, как она вызвалась свидетельствовать против Лаврентия Берии, капитан Гусев ее просто полюбил, даже выделил ей место в своем «Москвиче». И если б не это, еще не факт, что она попала бы в центр основных событий, потому как никому она здесь не была нужна…
За окном проплывали стоящие в пробке машины. Проплывали одинаково злые лица застрявших водителей. Волнами накатывала тоска.
Марина сидела на заднем сиденье, между двумя старлеями. Капитан Гусев делился с коллегами информацией:
— В общем, там полная жопа. Гаишник под стволом — практически в упор. К машинам не подлезть. Клиент — вообще никакой, ни во что не врубэ, на переговоры не идет.
— Что требует? — откликнулся один из старлеев.
— Требует новую машину и очистить дорогу.
— Идиот!
— Вот гаишнику весело, наверное, — с мстительной радостью сказал водитель.
— А и пусть почешется, — подытожил капитан Гусев. — Не все же им на трассе стольники рубить.
Выразительное молчание было ему ответом.
…Полковник Лебедев и капитан Сычев ехали на представительном минивэне полковника (полноприводная Mazda MPV).
— …До сих пор ловили заурядного убийцу, дешевого психа, и это была моя зона ответственности… — жаловался на жизнь полковник.
— Я понимаю… — отвечал капитан Сычев.
— И вдруг эта блоха одним махом обернулась… кем бы вы думали? Террористом!
— Я понимаю…
— Меня отодвинули. Меня!!! Твои коллеги, между прочим, отодвинули.
— Я понимаю…
— Да что ты заладил? Надо что-то делать.
— Это понятно. Но что делать — ясно, а как — неясно. К нему не подберешься. Его, кстати, запросто могут живым взять.
— Так ведь и возьмут, супермены… Люди, как назло, почти все в Питере. У тебя есть тут кто?
— Ну, есть… Я поговорю кое с кем из «Альфы».
— Поговори. И я тоже кое с кем поговорю… Давай-ка подробно пройдемся по вариантам…
…Бегали солдаты и сержанты, кричали прапорщики и лейтенанты. Штаб быстро врастал в новое место: распухали шатры палаток, разворачивались антенны, заработала офицерская кухня. Был немедленно организован второй заслон оцепления — вокруг уже существующего.
Пока суть да дело, мозговой центр собрался под прикрытием тентованного грузовика. Грузовик был пуст, а по ту его сторону располагалась Зона. Территория, контролируемая и простреливаемая террористом.
Штатный переговорщик, военный психолог и сотрудник «Антитеррора», сказал:
— Надо бы связаться с его лечащим врачом.
Ответил полковник Лебедев:
— Лечащим врачом был сам Конов. Он исчез, дома нет, на работе не появлялся. Позвонил и сказал, что заболел. При этом он еще вчера изъял и забрал с собой историю болезни этого нашего, хм, террориста.
— И что это, на хер, значит? — резко спросил генерал-майор Шариков, начальник штаба спецоперации.
— Полагаю, главврач напрямую связан с побегом душевнобольного. Тоже ударился в бега.
— А если просто снять его? — рубанул рукой Мохнач, командир местной «Альфы». — Серов! Свяжись с Муртазалиевым.
— Мурзик, Мурзик! — позвал капитан Серов в отворот своего плаща. — Как там твои «голуби»?
— Говорит «голубь-ноль». Сижу на крыше погрузчика, смотрю «шестерке» в зад. (Голос шел откуда-то из-под плаща капитана, из области солнечного сплетения.) Объекта не вижу, мешает крышка багажника. И никто из наших его не видит. Перед ним — открытое пространство, снайпера не посадишь. Он уже стрелял, если хоть кто-то высовывался. Справа от него — стена, борт фуры. Там на крыше сидит «голубь-три». «Второй», «четвертый» и «пятый» прячутся за машинами на противоположной обочине, но эту зону он тоже контролирует.
