лице ее появилась кривая ухмылка. Рука легла на нож.
— Помнишь, внучка, я рассказала тебе свой сон?
Майшана поколебалась, но наклонила голову.
Фабий перевел взгляд с одной на другую:
— Сон? Какой сон? О чем ты говоришь?
Игори повернулась:
— Я видела тебя в саду, Благодетель. Я видела, как ты пал на колени перед серебряной змеей, и видела твое лицо, когда она нанесла удар. — Она говорила медленно, подбирая слова. — Ты учил нас сносить головы таким змеям. И сам же позволил ей поразить себя.
Фабий уставился на Игори, не в силах произнести ни слова.
Она коснулась его груди с торжественным выражением на лице.
— Она предупреждала меня об этом, но тогда я не поняла.
— Она… Мелюзина? — хрипло спросил Фабий, пытаясь разобраться. Он покачал головой. — Ты не понимаешь. Без этого было нельзя.
Игори отвернулась.
— Как и без этого. Прощай, Благодетель.
Через мгновение ее уже не было. Фабий долго смотрел на дверь. Когда остро вспомнился нож, в груди вспыхнула боль. Он перевел взгляд на Майшану:
— Для тебя с твоей стаей у меня новое задание.
— Ты хочешь, чтобы я вернула ее обратно.
— Да. Любыми средствами приведите ее в пункт эвакуации.
— Она ушла от нас, — в нерешительности возразила Майшана.
— Да, ушла, — ответил Фабий. — Но она — мой ребенок. Как и ты, как и все твои братья и сестры. Есть узы, которые не так легко разорвать.
Она пыталась выпустить мне кишки.
Уверен, что и ты пыталась сделать с ней то же самое.
Майшана тихо зарычала:
— Значит, мы собаки? Надо все забыть, потому что ты приказал?
Вопрос прозвучал почти — но не совсем — как вызов. Фабий вздохнул. Она отступила назад, сузив глаза. Напряженная.
Он погладил ее по щеке и мягко сказал:
— Да, вы собаки. Гончие. Выведенные специально. Избалованные, пожалуй. Я нянчился с тобой и тебе подобными на протяжении многих поколений, в то время как другие представители твоего вида зубами прокладывали себе путь к власти на сотне миров. — Он зажал ее подбородок между большим и указательным пальцами. — Давно надо было напомнить тебе, кто ты есть.
Как он и ожидал, рука Майшаны потянулась к ножу. Но рукояти она так и не коснулась. На это у гончей самоконтроля хватило. Фабий отпустил ее.
— Ното novus превзошли мои ожидания почти во всех отношениях. Ваша генетика — это произведение высочайшего искусства. С каждым поколением вы становитесь сильнее. Но эту силу не всегда сопровождает мудрость. — Он помолчал. — За исключением одного случая. Она — лучшая из вас, даже сейчас. И я не хочу, чтобы она или ты бездарно погибли в бесполезном сражении. Поэтому ты найдешь ее и отведешь туда, куда она должна пойти. Таков мой приказ.
Он посмотрел на нее и грустно улыбнулся.
— Будь так любезна исполнить его в последний раз.
— Он сумасшедший, — прорычала Савона. — Но я думала, что хоть у тебя найдется капля здравого смысла, Арриан. Пустить в оружейные склады зверье? Да что на него нашло?
Арриан старался сосредоточиться на подкормке цветов, но это ему давалось с трудом. Он поскреб имплантаты на голове. Они стали чесаться сильнее, как будто чувствуя, что должно произойти.
— Все это сооружение будет брошено, независимо от того, выиграем мы или проиграем. Большую часть собранных ресурсов тоже придется бросить. Почему бы не проявить щедрость в последний час?
— Потому что они вполне могут обратить это оружие как на врага, так и друг на друга, а то и на нас!
«Она слишком много говорит, — буркнул Бриай. — Как и все эти жалкие гедонисты. Словами сыплют, как рабы — стрелами… Говорят, говорят, говорят».
Арриан проигнорировал брата.
— И вот поэтому мы проведем раздачу оружия и боеприпасов упорядоченно и организованно. — Арриан помолчал. — Они поклоняются ему. Они его любят. И умрут за него. Он это знает и потому принял такое решение, чтобы в последний час они остались верны ему.
Она покачала головой:
— Хватит ли этого?
— Нет. Но в арсеналах еще хранятся запасы боевых стимуляторов и других наркотиков. Их мы тоже раздадим. Это нам купит любую преданность, какая понадобится.
— А когда наркотики кончатся?
— К тому времени мы либо победим, либо погибнем. В любом случае будет уже не важно, сестра.
Савона посмотрела на него.
— Ты назвал меня сестрой. Раньше ты меня так никогда не называл.
— Ты осталась с нами, когда лучший выход — бежать. Думаю, это дает тебе право называться так, кто бы что ни говорил.
— Если бы я знала, что нужно всего лишь немного самоубийственной чепухи, сделала бы это много лет назад. — Она нахмурилась. — Но если до этого дойдет…
Арриан протянул руку:
— В таком случае желаю удачи.
Савона посмотрела на его руку, потом на него самого. И сжала ее в воинском рукопожатии.
— Постарайся не умереть, Пожиратель Миров. С тобой эта галактика немного интереснее. — Она повернулась, и в этот момент в атриум вошел Фабий. — А вот ты, наоборот, чем быстрее сдохнешь, тем лучше.
Фабий рассмеялся.
— Ты не первая, кто это говорит. И не ты последняя. — Он махнул Пыткой. — Остальные следят за воротами. Ты останешься со мной в зале стратегиума. Двенадцатому миллениалу выпала честь охранять центральный узел.
— О, я уверена, что Варекс с остальными будут вне себя от радости!
Савона вскинула булаву на плечо. Фабий отступил в сторону:
— Тогда предоставлю тебе сообщить им добрые вести.
Когда она ушла, старший апотекарий перевел взгляд на Арриана:
— Ну?
— Согласно твоему приказу оружейные склады выносят подчистую.
— Это я слышал. — Фабий окинул взглядом цветы. — Я пришел поговорить не об этом.
— Я так и думал.
— Эвакуация идет по плану. Но медленно. А разведчики Майшаны сообщают, что друкари уже близко. Скоро они нападут.
Арриан кивнул:
— Остальным будет приятно это услышать. Особенно Горгу.
— Да. Но их сил будет мало. Если явится то, чего я опасаюсь.
— И что же это?
Фабий помолчал.
— Оружие. Которое я помог им соорудить. Даже стая Горга может с ним не справиться. — Он посмотрел на Арриана. — Мы должны задержать их и тормозить как можно дольше. Для этого я брошу на них все, что у меня есть.
Пожиратель Миров поколебался, но лишь мгновение.
— Чего ты хочешь от меня?
— Узел находится прямо под нами. Его нужно защитить как снаружи, так и изнутри, если мы хотим задержать их. И укрепления, и орудия — все на месте, но мне нужно, чтобы у порога стоял еще кто-то кроме сервиторов, когда враг постучит в дверь.
— Разве это не задача Двенадцатого?
Фабий покачал головой.
— Мне
