философию, просто безумную, и не философию, но просто безумие.
— Но… ду… ты… ду… говори… ду… что у тебя нет… ду… филоду…
— Ду, но в этом и суть, Алекс! Я много чего говорил. Я псих. Поэтому я говорю то, что не имеет смысл, и ду то, что имеет смысл, но тоже не имеет смысла. Понимаешь?
— Ду… просто… прячешься.
— Прячусь? — нахмурилась дудка.
— Ты… ду… не псих… Ду… ты ду… себя… ду… просто потому что ты… потерял, нет, убил свою Таню.
— … Знаешь, Алекс, — сказала дудочка после продолжительной паузы голосом, в котором больше не было свиста, но который напомнил мне голос обыкновенного человека. — Мне надоел этот разговор.
В ту же секунду раздался трепет, и тысячи миниатюрный дудочек стали покрывать моё тело, изрыгая плоть и кровь и издавая ужасающий рёв. Дудочка протянула свою ноту, собираясь коснуться моего лица, и тут…
— Мне тоже, — сказал я и схватил её за руку.
В ту же секунду мириады дудочек, в которые изгибалось моё тело, выпрямились и загорелись золотистой чешуёй. А затем и она стала разлетаться на куски, открывая обыкновенную человеческую кожу. Внутри и вокруг меня вспыхнула безграничная вера, которая пронизывала все разумные создания; дудочка покрылась мириадами трещин, но затем её глаза… да, у неё были глаза, огромные, незримые, которые простирались на мириады миров… вспыхнули, и раздался ужасающий рёв.
Мир затрепетал, вихри серого тумана стали пронизывать реальность, я вскинул руку и ударил булавой в самую пучину бездны.
В последнюю секунду у меня перед глазами мелькнули Ямато, Натаниэль, Принцесса, Пирайя, Крис, Леон, Тали, Аня, Таня… и тысячи других.
Секунда прошла.
И протянулась вечность.
…
…
…
96. Конец
— Татьяна?
— А?
— Читайте абзац.
— Хорошо… Эм… А на какой странице, ещё раз?..
Утро. Классная комната. Дети сидят за партами и читают (по очереди) текст. Старая учительница качает головой и говорит:
— Следующий.
Таня цокает языком, снова подпирает подбородок ладонью и смотрит на ясное голубое небо за окном.
Зевает.
В конце урока она хватает портфель и выходит в коридор. Другие дети общаются, ругаются, смеются — Таня сидит в своём телефоне и лениво листает последние новости.
Не то чтобы у неё не было подружек, — не было, но суть не в этом, — просто сегодня она проснулась в особенном меланхоличном настроении и ей хотелось немного побыть в одиночестве.
Именно поэтому, во время большой перемены, которую знаменовал собой обеденный перерыв, она решила не спускаться в столовую, — из которой всё равно разило молочным супом, — но стала подниматься наверх, наперекор всем прочим детям.
Наконец она миновала четвёртый этаж, перевела дыхание и присела на рюкзак, высунув ноги через перила.
Некоторое время она смотрела на школьников, которые толпились на ступеньках, неторопливо сползая вниз; когда лестничный пролёт освободился, Таня сунула руку в карман за телефоном, как вдруг за спиной у неё раздался скрип.
Она резко повернулась, звонко и больно ударяя коленки, поморщилась, а придя в себя увидела, что дверь на крышу приоткрылась.
Призрак?
Нет.
Обыкновенный ветер.
Таня помялась, затем хмыкнула и перешагнула за порог; потом закрыла дверь и повернулась, пробегая глазами синеву окружающего пространства.
Воздух на крыше немного отличался от того, который был в помещении и просто на улице. Он казался напряжённым и свободным. Возможно, причиной тому была высота, хотя скорее всего, думала Таня, ей это просто кажется.
Она достала пакетик апельсинового сока, воткнула трубочку и присела на рюкзак. И стала сидеть: смотреть на небо, на высотки, которые возвышались за пределами школьного дворика, на облака, которые напоминали огромный ледник, и чувствовать ветер на своей коже.
Ещё три урока, размышлял девушка. Потом свобода. Она пойдёт домой, зайдёт в магазин, покачается на качелях во дворике своего дома — в первую очередь для образа, а не развлечения… в общем, будет жить обыкновенной жизнью обыкновенной пятнадцатилетней…
Нет… Прошу прощения. Шестнадцатилетней школьницы.
Кажется, я забыл про её день рождения.
Сложно всё упомнить в моём текущем состоянии.
Я вздохнул, закрыл глаза, открыл, и в следующую секунду ветреная крыша сменилась на просторный кабинет. Со всех сторон последнего стояли книжные полки, на которых размещались занятные приспособления — корабли в бутылках, разноцветные шарики и так далее. В дальнем конце помещения находился деревянный стол, за которым сидел старик. Наклонив голову, он работал над неким документом, но вот его взгляд приподнялся, вертикальные зрачки стали ещё немного уже, а на губах появилась лёгкая улыбка.
Я повернулся, посмотрел на гостя… нет, гостью, которая приоткрыла дверь и прошла в кабинет, и сморгнул.
Следующий образ: Ямато бойко тянет руку на уроке.
Следующий образ: Тали неловко пытается играть на пианино.
Следующий образ: Крисс стоит на вершине утёса возле могилы, а рядом с ней…
Следующий образ, следующий, следующий… они сменялись с головокружительной быстротой — картины безграничной вселенной, которую невозможно было уместить в единственном сознании.
Смотреть слишком пристально было опасно. Ведь прямо сейчас все они находились только у меня в голове. Все они были подобны моему воображению, а последнее имеет свойство меняться от малейшего напряжения воли…
Прямо себя у меня ещё получалось подавлять её разрушительную силу, но совсем скоро это станет невозможно. И тогда мир снова изменился. Развалится. Треснет.
Благо, был один способ этого избежать, но сперва…
Я снова сосредоточился, и постепенно мириады картин, которые проносились у меня перед глазами, вновь обрели очертания крыши под ясными голубыми небеса. Таня стиснула пакетик и положила в рюкзак. Затем проверила время на своём телефоне. До начала урока оставалось всего несколько минут. Она наигранно вздохнула и пошла назад.
Девушка открывала железную дверь, когда за спиной у неё…
— Обернись.
— А?
Она повернулась и рассеянно уставилась на безлюдную белую крышу.
Никого.
Только ветер свистит через решётки парапета.
Таня помялась и спросила:
— Вы призрак?
Тишина.
— Бу! — крикнула Таня.
Тишина.
Девушка пожала плечами, вернулась в помещения и закрыла за собою и передо мною дверь.
Тук.
Я вздохнул, посмотрел в небесную бездну и медленно прилёг на крышу.
Вот и всё.
Действительно, есть один способ не позволить моей воле поглотить мироздание. Верный и немного забавный.
…Дул ветер.
Тянулись облака.
Дети собирались на уроки.
Перемещались стрелки часов.
Девочка бежала по лестнице, протирая слёзы, которые неожиданно выступили у неё на глазах.
Я медленно.
Медленно.
Погружался в сон…
…
…
…
Конец.
…
…
