Николаевич нашёл удобную щель между домами и там, за распределительным шкафом, где его не было видно, быстро переоделся в свою старую одежду. Переобулся. А всё новое бросил там, где переодевался, присыпал одежду песком и вышел на улицу уже совсем другим человеком.
Да. Поменять вид было правильным решением. Своевременным.
Минут через двадцать ходьбы на одной из улиц Серова, названия которой он не разглядел, Горохов увидал, как большая машина остановилась метрах в пятидесяти впереди него и из неё вышли двое с буквами «М» на спинах – вышли, сразу остановили одного мужчину и бесцеремонно сдёрнули с него респиратор. Он что-то начал говорить, и они ему что-то говорили, а самое главное – на том мужичке, что остановили милиционеры, была точно такая же кепка с защитой затылка и шеи, как та, что совсем недавно снял и оставил в щели между домов сам Горохов.
Уполномоченный напрягся, так как один из милиционеров уставился на него, именно на него. Маска крупного милиционера в старом пыльнике нараспашку и в новеньком бронежилете была повёрнута в сторону Андрея Николаевича, и тот даже поправил на плече ремень обреза, приготовился. Если что… эти двое даже не успеют снять своё оружие с предохранителей. Но милиционер так и не заговорил с ним, он, проверив мужичка, сел со своим напарником в машину и поехал по своим делам.
«На мотоцикле, на машине, пешком, ползком… Главное – убраться отсюда побыстрее».
***
Уже начало смеркаться, когда он оказался у южного выезда из города. Широкая дорога, десятки машин, грязь после дождя. Уполномоченный нашёл небольшую заправку на два большегруза, на которой орудовал невзрачный человек в грязной одежде. Там же было полузанесённое песком здание конторы с надписью над дверью: «Кассы». А около зданий стоял дорогой квадроцикл модели «Багги». На таких квадроциклах богатые городские пижоны ездят на охоту или покатать по барханам своих женщин. К тому же квадроцикл был вызывающе красного цвета. Было ясно, что мужичок в грязном комбинезоне не является хозяином заправки и квадроцикла, и Горохов направился к конторе. И открыл дверь…
Там ему сразу не понравилось: замусоренное, захламлённое помещение, старый стол, а за ним сидел мордатый мужик в большой дурацкой шляпе и в пыльнике. Ну, хоть маску додумался снять в помещении. Он говорил по телефону и, увидав Горохова, зажал микрофон трубки ладонью и спросил у него:
- Ты оплачивать, что ли?
Андрей Николаевич прикрыл дверь, подошёл, не снимая маски, к столу и спросил:
- Дмитрий Сысоев?
- Ну, я… А ты кто? – с вызовом ответил мордатый.
И тогда Горохов произнёс пароль:
- Я слышал, что у вас есть бензин по дешёвке, я бы купил оптом.
Вальяжность и важность сразу исчезли с лица человека в большой шляпе, и он сказал в трубку:
- Я перезвоню. – И положил её, а потом оглядел уполномоченного.
Уже по той перемене, что произошла с этим человеком буквально за секунду, Горохов понял, что этот тип, мягко говоря, не очень-то рад его появлению. Он зачем-то встаёт со стула, то ли руку хотел протянуть, то ли ещё что-то… И уполномоченный заметил его пузо и на всякий случай повторил:
- Я купил бы оптом.
Андрей Николаевич так и не снял маски с лица. Ничего, так будет даже лучше. Это настроит Сысоева на серьёзный разговор.
- Да понял я, понял…, - с некоторым раздражением ответил Дима.
Горохов буквально видит, как в голове этого Димы протекают мыслительные процессы, и, чтобы как-то начать общение, он подходит к столу поближе и спрашивает негромко:
- Послушайте, Сысоев, а что у вас в городе происходит?
- А что происходит? – пожимает плечами Сысоев и снова садится на стул, так и не подав уполномоченному руки. И начинает перекладывать на столе всякий мусор. – Не знаю я, что происходит.
И уполномоченный сразу видит, что он врёт. Суетится, не смотрит на собеседника. Прячет глаза под шляпу.
- Странно, по всему городу милиция людей проверяет.
- Не знаю я… Тут у нас никого не проверяли.
И всё-таки он ведёт себя неестественно. И тогда уполномоченный говорит, оглядываясь:
- Послушайте, Сысоев, а у вас тут есть туалет? А то съел какую-то дрянь в одной забегаловке.
- А, ну это да…, - он указывает на проход. – Вон коридор, вторая дверь направо – сортир.
- Понял, - Горохов двинулся к коридору. – Я минут на пять.
Он сразу нашёл туалет и закрыл за собой дверь, но не собирался там ничего делать. Просто досчитал до двадцати и вышел из уборной. Подошва его ботинок была жёсткой, иначе на раскалённом песке и под нагрузкой она превратилась бы в кашу, но Андрей Николаевич и в такой обуви мог ходить почти бесшумно. Он подошёл к комнате, выглянул и увидал, как Сысоев быстро стучит по кнопкам телефона. А сам при этом смотрит на коридор. Их взгляды встретились. И тут же Сысоев бросает трубку и встаёт. Уполномоченный сразу замечает, что у него оттянут правый карман пыльника, только что такого не было. Горохов наводит на него стволы обреза, затем быстро подходит к нему, залазит в его карман, достаёт оттуда пистолет, кладёт его в свой карман и спрашивает:
- Кому вы сейчас звонили?
- Кому? Это… ну… да никому…, - Сысоев явно нервничает.
- Сысоев, вы играете с огнём, – Андрей Николаевич так и не снял маски. Это усиливает эффект в разговоре. Он упёр столы обреза в пузо этого типа. – Вы знаете, кто я?
Тут Сысоев вдруг переходит на «вы»:
- Вы из «конторы».
- Верно, поэтому вам лучше мне помогать.
- Помогать, - как-то рассеянно повторил мордатый. – Да…
- Кого ищут в городе?
- Не знаю точно, кто-то должен приехать и замочить Юрка, Юрок объявил награду… Ищут кого-то подозрительного… Вот я и подумал… Деньжат заработать немного…
- Деньжат хотели заработать? – Горохов ему отвешивает с левой тяжёлую оплеуху, такую, что шляпа слетает с головы Сысоева и улетает в мусор у стены, а сам он валится на свой стул. А уполномоченный склоняется над ним и говорит тихо и проникновенно: – Ты, дрофа тупая, ты совсем, что ли, от жадности мозгами усох, ты же понял, что я из «конторы», и тут же собирался принять участие в заговоре против меня, против сотрудника Трибунала. У тебя вообще мозг есть? Это же однозначный приговор. Или ты, что, думал, в Трибунале об этом
