забралась на ручку кресла и уселась, обернув себя хвостом.
– Он возвращается! – благоговейно произнес Тахир. – Не наши формулы возродили его, а магия альфины!
– Скорее, все вместе, – практично заметил доктор Штраус.
Бельмор моргнул. Все еще коричневые веки опустились и поднялись, смаргивая смоляную пленку. Магна метнулась вперед и бережно промокнула его глаза носовым платком.
– Отойдите, – приказал ей доктор Штраус. Магна послушалась.
Бельмор медленно, со скрипом повернул голову. Приоткрыл рот, при этом его челюсть издала такой же звук, как крышка рассохшейся деревянной шкатулки.
– Кха… кхр-р... х-х-х… – заскрежетало и заклокотало у него в горле. – Мкха… Мха… Магх-хна… – выговорил он.
У меня даже волосы на голове зашевелились от осознания того, какому чуду я стала свидетельницей.
Все затаив дыхание ждали, какие первые слова произнесет человек, минуту назад бывший деревом.
– Магна, – сказал Бельмор почти своим обычным, низким и грубым голосом – в который добавился легкий деревянный скрип. – Синицы уже прилетели. Ты их покормила?
– Что? – одновременно воскликнули мужчины, не веря своим ушам.
– Какие синицы? – нахмурился Тахир. – О чем он?
– О синицах, – растерянно сказала Магна. – Я прикормила птиц, чтобы он наблюдал за ними, и ему не было скучно. Они прилетают к окну каждый день.
– Да, да! – обрадованно сказал Бельмор.
– Еще не успела, дорогой, – ласково ответила Магна.
– Так покорми же! Пожалуйста.
– Конечно, дорогой. Но ты выпей воды.
Она поднесла к его губам стакан, Бельмор с удовольствием напился, а когда закончил, улыбнулся Магне с благодарностью.
– Господин Бельмор, как вы себя чувствуете? – спросил Рейн с горячим любопытством.
– Сносно, сносно.
– Вы почти месяц были деревом. Вас заколдовали, – заговорил доктор Штраус.
– Я знаю, – величественно кивнул Бельмор.
– А сегодня мы наконец-то вернули вас к жизни.
Бельмор огорченно, глубоко вздохнул – в его груди хрустнуло.
– И какая была спешка? – ворчливо сказал он. – Разве вас об этом просили?
– Простите, я не понимаю, – доктор помотал головой. – Мне нужно вас осмотреть.
Он выхватил стетоскоп и наклонился над Бельмором, но тот оттолкнул его.
– Этот месяц был лучший в моей жизни. Покой, счастье, созерцание! – заявил Бельмор.
Занта тихо рассмеялась, и Бельмор скрипуче рассмеялся вместе с ней.
Он взял ее на руки, прижал к себе и стал гладить.
– До чего милый и умный зверек, – сказал он растроганно и поцеловал ее между ушей. – Это ты меня разбудила, да? Ну да на тебя я не сержусь. Кто у нас сладкая кошечка? У кого самое мягкое пузико?
– Он сошел с ума, – обреченно сказал доктор. – Его мозги одеревенели и потерпели необратимые изменения.
Мысленно я согласилась с доктором. Потому что этот мужчина, сюсюкающий с моей альфиной и наслаждающийся покоем, не был тем Бельмором, кого я знала!
Перед нами был незнакомец. Добродушный, хоть и ворчливый старик, удобно устроившийся в кресле и не желающий его покидать.
Глава 24
Послание в бутылке
– Ерунда! – Бельмор грохнул кулаком по ручке кресла, как дубинкой. Занта вздрогнула и спрыгнула на пол. – Мой ум и хватка остались при мне. Вальтер!
– Да, господин Бельмор? – взвился его управляющий.
– Пока я отдыхал, вы подписали договор на поставки кирпича для строительства новых пивных?
– Нет, господин Бельмор, – испуганно ответил управляющий. – Они взвинтили цену и...
– На сколько процентов?
– На двадцать.
– Скажи им следующее: пусть не дурят, иначе я перекрою их сделки с глиняным карьером. Да-да!
– Конечно, господин Бельмор. Будет выполнено, – управляющий расплылся в улыбке и победно глянул на доктора: ну, видали, каков мой хозяин? Старый дуб еще крепок!
– Хочу чаю, – вдруг капризно заявил Бельмор. – Сладкого. Очень сладкого!
Доктор аж крякнул. Рейн обреченно вздохнул.
Магна торопливо позвонила, отдала распоряжения, и через минуту механический дворецкий принес в комнату поднос с горелкой, крошечным серебряным чайником на одну чашку, кувшином с молоком, баночками и тарелочками. Он расставил все на столике в углу и принялся хлопотать. Мужчины молча наблюдали, Бельмор нетерпеливо ерзал, Магна сидела неподвижно.
Механический дворецкий, размеренно двигаясь, насыпал заварки с половину ложки, прямо же в чайник сыпанул сахару и задумался над количеством воды.
– Постойте! – сорвалась я с места. – Позвольте мне. Вы неправильно делаете.
Болт почтительно отошел.
– О, у вас хороший чай, – не сдержала я удивления. – Листья целые, без пыли, цвет правильный, золотисто-коричневый.
Я-то думала, что в доме Бельморов пьют тот дрянной чай, что продают в его лавках, – но нет, конечно.
– Он из твоей чайной, Эрла, – негромко сказала Магна, подходя ко мне. – Я просила Лиллу покупать его для меня.
– Понятно, – смутилась я, отступя ее на шаг. – Смотрите, как правильно... главное, не жалейте заварки. Две чайных ложки на чашку. Но сначала смешаем заварку с кардамоном, корицей, апельсиновой кожурой. Эх, жаль, гвоздики нет. Но есть стручок ванили, отлично! Добавим совсем немного, чтобы вкус ванили витал легким намеком. Зальем горячей водой – не кипятком! Подождем... пять минут достаточно. Теперь сахар. Коричневый. И много сливок сверху. Но не размешивать! Готово. Вообще, это праздничный, десертный чай. Но у нас вроде как праздник сейчас, да? Ваш муж к нам вернулся.
Магна опустила глаза, взяла чашку с блюдцем и торжественно вручила Бельмору. Пока он пил – не спеша смакуя каждый глоток, отдуваясь и причмокивая, – мужчины напряженно наблюдали, изумленно задрав брови, не выказывая нетерпения.
Рейн теперь усмехался в открытую. Казалось, он наслаждается спектаклем, хотя и не представляет, как он закончится.
– Прекрасно! – объявил Бельмор, отставив чашку. – Спасибо, милая Эрла. Теперь я понимаю, моя девочка, почему твоя чайная была так популярна в городе.
Вот именно, что была, горько подумала я.
– Ты должна научить Магну готовить такой чай. Дорогая, твое какао выше всех похвал, – обратился он к жене, – Но давай будем иногда пить по вечерам чай, хорошо? С вишневым пирогом.
– Хорошо, – слабо откликнулась она.
– Магна мне рассказала, что твоя чайная сгорела в результате. магического эксперимента, – продолжил Бельмор с хитрой кривой улыбкой – на правой щеке у него еще темнело пятно коры и перекашивало его лицо. – Приходи ко
