этот раз большими пальцами.
— Обещаю.
— Тебе понадобится друг.
— Ага.
— Я хочу быть твоим другом, Уэст.
Он целует меня в кончик носа.
— Ты уже мой друг, Кэролайн Пьясеки.
Я просто закрываю глаза, разжимаю руки и отпускаю ворот его футболки.
— Тебе следует встать в очередь.
— Ага.
— Напиши мне, когда приземлишься.
— Я так и сделаю.
— Передай привет сестре.
— Ей это понравится.
На этот раз, когда он целует меня, я не позволяю себе прикоснуться к нему. Только у самого рта.
У него такие мягкие губы.
Они рассказывают мне все и даже больше.
Живи. Дыши. Дерись.
Будь той, кто ты есть. Будь лучше.
Будь свирепой.
— Не жди меня, — шепчет он и снова целует меня. — Я не хочу, чтобы ты ждала.
Когда он берет свой рюкзак и уходит, я думаю о том дне, когда мы встретились.
Как он въехал на своей машине почти прямо мне под ноги. Как он дразнил меня, заставлял улыбаться, доводил до обморока.
Как он выглядел с этой тупой резиновой курицей, свисающей с его пальцев, ухмыляясь, спрашивая меня:«Хочешь поиграть?»
Думаю, что, может быть, я всегда ждала его.
Всегда.
И не знаю, смогу ли остановиться.
ПОСЛЕ
Дело в том, что, чтобы быть хорошей девочкой, ты тратишь всю свою жизнь на разработку тонко отточенного радара для обнаружения всего, что потенциально может заставить людей любить тебя меньше.
Девушки, подобные той, которой я была в августе прошлого года, — мы питаемся одобрением. Мы живем ради этого.
Поэтому, когда на нас злобно нападает парень, который изо всех сил старается заставить нас чувствовать себя грязными и отвратительными, наша первая реакция — всегда взять всю вину на себя.
Моя вина, говорим мы. Моя вина, моя вина, моя вина.
Нужен особый человек, чтобы оторвать наши руки от глаз и показать нам, на что мы действительно смотрим. Чья это вина.
Уэст научил меня печь хлеб. Он поднял меня на крышу и целовал до тех пор, пока я не увидела звезды.
Он научил меня, что глубже стоит того.
Потому что одно текстовое сообщение может расколоть твердую почву твоей жизни. Одно неверное решение, одна вспышка фотоаппарата и солнечная, прекрасная часть твоей юности закончилась.
Тогда тебе предстоит принять решение. Ты оглядываешься вокруг, просеиваешь обломки, делаешь свой выбор.
Ты вооружаешься любовью, друзьями, знаниями.
Ты выясняешь, кто ты такая. Чего ты хочешь.
Ты выясняешь это и добиваешься всего.
А это значит, что иногда приходится позволять себе бояться. Тебе нужно повернуть, рискнуть и ошибиться, потому что иначе как ты найдешь друзей, которые научат тебя ловить рыбу, пить ирисовый шнапс без всякой причины, раздеваться до лифчика и танцевать?
Когда у тебя есть шанс проникнуть глубже, тебе надо сжать кулаки с его футболкой и притянуть его ближе. Тянуть, пока ткань не порвется. Дергать его, притягивать, пока он не упрется тебе в живот, и ты не почувствуешь голод и сытость, отчаяние и удовлетворение, головокружение и землю под ногами.
Тебе надо это сделать, потому что уродство повсюду.
Потому что жизнь несправедлива.
Потому что мир — это серьезно испорченное место.
Это надо сделать, потому что красота существует, и она стоит каждой жертвы, которую мы приносим, чтобы овладеть ею.
Оно того стоит, даже если мы не сможем это сохранить.
