Исследовательница сновидений Клэр Джонсон делится своим опытом того, что напоминает ясный свет, и радостью от того, когда он остаётся включённым после вхождения в день. Её сообщение также указывает на усиление медитации, которое может иметь место во сне и сновидениях:
Я закрываю свои глаза [сновидения]. Все образы исчезают, и наступает чернота. Я тут же глубоко расслабляюсь – намного быстрее, чем в медитации в состоянии бодрствования, и восторгаюсь тем, как глубоко могу погрузиться в считанные секунды… Я совсем не чувствую своего тела сновидения; я словно парю… Теперь я в глубоком, напоминающем транс состоянии, мои мысли замедляются… Пока я наблюдаю, темнота превращается в свет; меня окружает золотой свет, в котором я парю. Это так чудесно, словно я превратилась в сияние… Оно перестаёт казаться отдельным от меня; я – это свет, а он – это я… Наконец я просыпаюсь с ощущением того, что он всё ещё омывает меня; я чувствую свежесть, спокойствие и умиротворение317.
Итак, вторая часть йоги после сна – это полностью подняться с включённым светом. Тогда этот свет проникает во всё, что возникает, пронизывая и освещая это, что ведёт к переживанию иллюзорной формы, описанному ранее318. Мысли и явления по-прежнему возникают, но мгновенно самоосвобождаются в сиянии ума ясного света. Точнее, они возникают и мгновенно распознаются как сияние ума ясного света. Нигде нет ни тьмы, ни теней, ни вообще ни-чего. Нет ничего, кроме света. В «темноту напуганного существования» пролился свет, и она исчезла. Посредством йоги сна мы дотянулись своим умом ясного света до повседневной жизни. Результат этого описан суфийским мастером XIII века по имени Наджм ад-Дин Дайа ар-Рази:
Если на Небе сердца воссияет свет… и в совершенно чистом внутреннем человеке он достигнет яркости солнца или многих солнц… то его сердце – не что иное, как свет, его тонкое тело – свет, его материальная оболочка – свет, его слух, зрение, рука, внешнее и внутреннее – не что иное, как свет319.
Центральная практика йоги сна и, как мы уже говорили, духовной практики в целом состоит в том, чтобы исцелить наше изначальное расчленение, откол нашей психики от ума ясного света, посредством памятования, смешивая медитацию и постмедитацию в недвойственности. Лишь высочайшие практикующие могут действительно переходить из одного состояния сознания в другое, не теряя ума ясного света, так что не отчаивайтесь. Большинство из нас теряют его и оставляют его позади. Однако, говоря тайным языком внутренних йог, вы постепенно найдёте своё сердце у себя в горле (осознанные сновидения) и в конце концов – в голове (осознанная жизнь). Как сказал Дуджом Ринпоче: «Хотя практикующий медитацию может оставить медитацию, медитация никогда не оставит практикующего медитацию». (Это ещё одно описание перехода от медитации с усилием к спонтанной медитации, о котором говорилось в главе 6. К этому моменту вам не нужно возвращаться на подушку, поскольку вы никогда не покидаете её. Она всегда лежит в вашем заднем кармане.)
Йога сна, путешествие в ум ясного света и последующий выход из него – это йога поддержания осознавания, когда мы входим в бесформенный сон и покидаем его. Это практика. Мы заводим своё двойственное сознание настолько далеко, насколько оно может завести нас, то есть до самой кромки бесформенного сна без сновидений. Однако двойственное сознание не может воспринимать недвойственный сон без сновидений, так что мы должны оставить его за дверью и «умереть» в недвойственности осознанного сна.
Если нам это удаётся и мы можем поддерживать осознавание во сне без сновидений, следующая часть практики – взять это недвойственное осознавание с собой, когда мы возвращаемся. Иными словами, она заключается в том, чтобы «переродиться» в недвойственном состоянии, когда мы возвращаемся к жизни (форме) с (недвойственным) осознаванием вместо (двойственного) сознания. Итак, мы практикуемся в том, чтобы брать (загрязнённое) сознание с собой, когда мы опускаемся, так как сейчас это всё, что у нас есть (это всё, с чем мы знакомы). Затем, оказавшись внизу, мы заменяем (трансформируем) его (чистым) осознаванием, что достигается через всё большее знакомство с осознаванием, когда мы полностью осознанно покоимся в нём. Наконец, мы работаем над поддержанием этого (недвойственного чистого) осознавания при возвращении наверх. Опускается сознание – поднимается мудрость. Опускается двойственность – поднимается недвойственность. Именно поэтому, если мы достигаем в ней успеха, йога сна может очень быстро нас трансформировать. Мы можем уснуть запутавшимся живым существом, а проснуться буддой.
Самое большое препятствие для йоги сна – это, конечно же, разочарование. Тензин Вангьял предлагает такие слова поддержки: «Великие мастера писали, что им потребовалось много лет устойчивой практики для достижения успеха в йоге сна, так что не отчаивайтесь, если на первый или на сотый раз у вас всё ещё нет её переживания. Сами попытки выполнять эту практику уже приносят пользу. Полезно всё, что привносит в вашу жизнь больше осознавания. Для достижения этой цели требуются долгосрочные и устойчивые намерение и практика. Не позволяйте себе отчаиваться. Привнесите в практику всё своё существо с сильным намерением и радостным усердием – и вы обязательно обнаружите, что ваша жизнь меняется позитивным образом, и непременно достигнете свершения в практике»320.
Погружение в ум ясного света и его распознавание похоже на перезарядку нашего рентгеновского зрения. В йоге после сна вы немедленно видите насквозь всё, что возникает, так что всё мгновенно самоосвобождается. Однако это рентгеновское зрение не похоже на луч смерти. Вам не нужно выжигать каждую мысль и каждое явление, чтобы быть свободными от них. Вам достаточно посмотреть сквозь них.
Для большинства из нас самым важным аспектом йоги сна будет воззрение, понимание этой возможности, или просветления. Мы можем удерживать это устремление достичь такого уровня пробуждения, можем тянуться к осознаванию, постоянно ища светоносности ума ясного света, и можем стараться не отключаться от этого источника, используя практику иллюзорной формы. Так вспышки освещения могут трансформироваться в свет, который не выключается никогда.
