Книга «Черные бушлаты». Диверсант из будущего - Александр Конторович

Скрипнув тормозами, «эмка» остановилась около небольшого двухэтажного здания.

— Приехали, товарищ майор.

Пассажир машины приоткрыл глаза и потянулся.

— Черт. Я тут задремал малость.

Приоткрыв дверь, он вышел из машины и направился к входу в здание. Войдя в холл, он огляделся и поймал пробегающую мимо медсестру.

— Сестричка, мне бы главврача отыскать.

— Пойдемте, я вас провожу.

Пройдя по коридору, они поднялись на второй этаж, и медсестра указала на дверь.

— Вам сюда. Николай Иванович должен быть на месте.

— Спасибо, милочка.

Майор поправил фуражку и постучал в дверь.

— Да, входите.

Хозяин кабинета сидел за столом и что-то писал.

— Присаживайтесь, — не поднимая головы, буркнул он. — Что у вас?

— Вам должны были звонить по моему поводу. Моя фамилия Гальченко.

Хозяин кабинета прекратил свое занятие и поднял голову. Осмотрел майора внимательным взглядом.

— Да, конечно, помню. Это касается Барсовой?

— Совершенно верно. Вот предписание. Подготовьте, пожалуйста, документы на выписку.

— Да. Все будет готово через полчаса.

— Где я могу ее найти?

— Я распоряжусь. Вас проводят. У нее отдельная палата, как и было указано ранее.

— Спасибо.

Невысокая девушка в больничном халате стояла у окна и рассматривала заснеженный лес. Услышав шаги, она обернулась.

— Здравствуйте, Марина. Я майор Гальченко. Теперь вы будете работать со мной.

— Как с вами? Я вас не знаю. Мне сказали уже к выписке готовиться, в часть возвращаться.

— Все так, Марина. Только часть у вас теперь другая будет. И работа немножко другая.

— Мне на фронт надо. Там моя работа и там мое место.

— Все так, только фронт — он разный бывает, и не всегда на передовой. И не всегда во вражеском тылу. И в нашем тоже дел хватает.

— Это как так в тылу? Я же радист, и мое место в разведке.

— Нет, вы уже не радист. Это в прошлом. У вас теперь и другие навыки имеются. Грех было бы их в землю закапывать. А радистов мы и других найдем. Тем более что группа ваша в полном составе погибла. Пока еще новую сформируют, пока сработаетесь с ними. Есть, конечно, и другой вариант. Узел связи у вас ведь специалистами недоукомплектован, насколько я знаю? Вот начальником смены радистов и пойдете. Устраивает это вас?

— Как начальником смены? Я же младший сержант, а тут офицер полагается.

— Нет, Марина. Уже две недели, как младший лейтенант. Вот документы, посмотри.

Майор передал ей пакет. Марина открыла пакет и внимательно просмотрела содержимое.

— Это почему так? Я же не сделала ничего особенного.

— Там все сказано: за выполнение задания командования.

— Да ведь оно совсем другим было.

— А откуда это известно? Ты как радист всех тонкостей знать не могла. Все подробности мог знать только командир.

— Но, товарищ майор, это же все не так! Это за документы так? И орден за это? Так это вообще не наша заслуга. Это дядя Саша все принес. Почему вы про него ничего не говорите? Где он сейчас? Что с ним? Я понимаю все то, что он говорит, на первый взгляд, невероятным кажется, но это же все правда.

— Читал я то, что ты про него говорила и то, как он тебя учил и что рассказывал при этом. Действительно звучит все странно, для нашего уха непривычно. Но я, девочка, на своем веку еще и не такое слышал и видел. И смутить меня чем-то очень трудно.

Майор прошелся взад-вперед по коридору и, внезапно обернувшись, бросил Марине коробок спичек.

— Хоп!

Плавно повернувшись на месте, она скользнула вбок и вытянутой рукой подхватила брошенный коробок.

— …?

— Хм, — хмыкнул майор. — А почему вбок ушла?

— Само собой как-то вышло.

— Правильно вышло. Читал я твои объяснения. Мне самому проверить надо было. Это, девочка, называется подсознательная реакция на резкое изменение обстановки. Уход с линии возможного огня. Таким премудростям у нас не менее полугода учиться надо. И то не каждый схватывает. А у тебя за неполные две недели все закрепилось. Талант был твой дядя Саша. Ничего сказать не могу — мастер. Хотелось бы мне с ним за кружкой чая кое о чем бы поговорить.

— Вы говорите — был?

— Был. Погиб он при переходе линии фронта. Шальная пуля и все. Случайность. И не с такими людьми бывает.

— Как погиб? Он же говорил: «Убить меня трудно».

— А так. Это если видишь врага, всегда уйти можно или самому выстрелить первым. А от случайной пули никто не застрахован. Ему теперь все равно уже. Ордена ему не нужны и звания ни к чему. А ты живая. Последняя из всех, кто к этому делу причастен был. Пусть не впрямую, а косвенно. Но и твоя заслуга в этих документах тоже есть. И она не маленькая. Не одну тысячу жизней эти бумажки уже спасли и еще спасут. Потому и орден твой заслуженный и звание внеочередное. Ты думаешь, если бы он жив был, чего другого бы захотел?

— Вот вы говорите, ордена и звания, а он вообще про это не вспоминал, больше о том говорил, как мне себя вести и что дальше делать. Как смотреть, как ходить и что думать при этом. Как выжить, в конце концов.

— Мы все об этом думаем, поверь мне, ладно? Но не у всех это выходит. Или выходит не так, как хотелось бы. Сколько времени надо на каждого человека потратить, иногда думаешь — все, готово, может! А его раз — и убили. Чего-то я, выходит, не доглядел. А с тобой две недели — и результат налицо! Мне бы такого инструктора — на руках бы носил!

— Не знаю я, товарищ майор. Мне сейчас говорить трудно. Можно я одна побуду? Вы не обижайтесь, но мне сейчас не по себе как-то.

— Я не обижаюсь. Только времени у нас с тобой мало. Через полчаса твои документы будут готовы к выписке. Пока вещи соберешь. Форму тебе получать не надо, я уже привез новую. Шофер принесет тебе ее через полчаса. Удостоверение личности я тебе уже передал, в конверте оно.

— Через час. Пусть через час он мне все принесет. Я…

— Хорошо. Пусть будет через час. А я тебя все это время на улице подожду.