отношением к соблюдению формальностей, дело должно было упростить. С другой, мельхиорец с его моральными метаниями вполне мог быть тем самым «неназываемым в интересах следствия» источником информации, добавившим кирпичик в здание расследования дела Искателей. Возможно, Хидео не настолько исчез из памяти полиции, как ему хотелось думать.
У Мигеля даже мелькнула нелепая мысль, что Хидео надо было спрятать, было бы ещё куда.
– Здесь есть помещение, где можно собрать всех, кто сейчас на базе? – спросил полицейский Фа.
– Да, столовая, – ответила она.
– Тогда пусть все побудут там, а мы начнём работать.
– Собери всех в столовой, – велела Фа Хидео.
Тот кивнул и умчался. Мельхиорцу самому, похоже, стало неуютно под пристальным взглядом полицейского, и он рад был скрыться с глаз долой.
– Начнём с тела, – Кузнецов повернулся к Мигелю.
– Хорошо.
Эту миссию Мигель, с одной стороны, с радостью передал бы кому-то другому, с другой, ни за что бы от неё не отказался. И он был благодарен Фа, что она пошла с ними. Хотя, наверное, женщина тоже считала это своим долгом.
Следующие несколько часов стали для всех непростыми, но всё прошло легче, чем опасался Мигель. Кузнецов действительно не стал играть в инквизитора, выискивать в показаниях противоречия и убеждать свидетелей, что всё было совсем не так, как им показалось. Полицейские описали место происшествия, опросили всех исследователей, бывших на базе в день гибели Глории, и перевезли на свой корабль её тело. Помощники Кузнецова уже покинули базу, а сам он задержался, чтобы оставить Фа необходимые для объяснений с руководителями компании документы.
– Вот и всё, – заверив подписью, полицейский переправил файлы на коммуникатор начальника экспедиции.
Они сидели в опустевшей столовой: Кузнецов, Фа, Мигель и Хидео. Остальных полицейский давно отпустил.
– Спасибо, – мельком взглянув на документы, сказала Фа. Несмотря на обстоятельства, женщина впервые за долгое время выглядела расслабленной. В принципе, Мигель тоже был рад спихнуть не свои проблемы на чужие плечи, и заняться решением собственных.
– Вы заберете с собой Инку? – спросил врач.
– Нет, – ответил Кузнецов и пояснил: – у меня нет для этого оснований. Ущерб он нанёс только материальный, а ваша компания претензий не предъявляет.
– «ИСМ» не хочет выносить сор из избы, – буркнула Фа. – Им достаточно и той шумихи, которая уже есть.
– Ущерб репутации от разбирательств будет больше, чем причинённый материальный, – кивнул полицейский. Похоже, он не был против обговорить напоследок случившееся, понимая, что исследователям нужно будет как-то строить жизнь и работу после его отлёта.
– Ага, была бы их воля, вообще велели бы закопать труп и сделать вид, что ничего не было, – встрял Хидео.
Кузнецов подавил улыбку и продолжил:
– Исходя из этой логики, – он усмехнулся, – у вас даже нет оснований держать его взаперти.
– Он ещё нажалуется на нас за незаконное лишение свободы, – предрёк мельхиорец.
– Вряд ли, – Фа вздохнула.
– Вряд ли, – согласился с ней Мигель. Тот Инка, которого он каждый день навещал, совсем не был похож на человека, способного изворачиваться и торговаться. Мигелю казалось, его больше не волнует даже, выполнит ли «КомпасБур» свою угрозу.
– Тогда давайте его выпустим. Может, он ещё всё-таки допишет свой отчёт, – хмыкнул Хидео.
– Это пожалуйста, – сказал Кузнецов. – Пусть разбирается со своим отчётом, а я полечу разбираться с собственным.
Он развернулся на стуле, собираясь встать из-за стола, но потом снова повернулся к Мигелю.
– Как думаете, почему она сорвалась? – спросил он. – Её же вы не подозревали, она могла и дальше продолжать в том же духе. Не для протокола, – добавил он.
– Я могу только предполагать, – медленно сказал Мигель. – Она была очень целеустремлённым человеком. Материальное и семейное благополучие было для неё тем, чего у неё никогда не было, и что она смогла достичь своими силами. А потом всё это в один момент потеряла. И нашла себе новую цель. Отомстить.
Он помолчал немного, собираясь с мыслями.
– Ломать технику и устраивать мелкие неприятности для её плана мести было недостаточно, – Мигель некстати вспомнил, с какой спокойной уверенностью Глория сообщала им, что у неё есть копия потерянного отчёта Инки. – Она хотела устроить что-то по-настоящему драматичное. Первая попытка, с водой, оказалась не слишком успешной, результаты второй были намного серьёзнее, но тоже не фатальными. Новые возможности погубить базу не представлялись. А потом её стало подгонять время. Она знала, что у неё осталось всего несколько дней, потому что её жизнь после рождения ребёнка неминуемо бы поменялась. И она боялась, что уже не сможет закончить то, что начала. Одно дело добавить к мести жертвы из числа взрослых людей, добровольно работающих на ненавистную компанию, и совсем другое – собственного младенца. Наши игры в сыщиков переполнили чашу и побудили её действовать. Её последний план был планом уже не разумного, а почти отчаявшегося человека.
– До этого она тоже разумным подходом к жизни не отличалась, – проворчал Хидео.
Мигель промолчал, про себя подумав, что надо будет всё-таки сделать достоянием общественности историю семьи Келл, анонимно, конечно. Никогда не стоит забывать о том, какой может быть цена корпоративной прагматичности, и какой может быть цена мести. Отец наверняка не откажется ему в этом помочь.
– Понятно, – сказал Кузнецов. – Кстати, если вам интересно, на пульте управления оранжереей, кроме ваших, – он посмотрел на мельхиорца, – мы нашли отпечатки её пальцев. Не знаю, какой в этом был смысл…
– Смысла, действительно, никакого, – Мигель помолчал. – Инка действовал рационально, а она эмоционально. Я посылал её туда гулять, как говорится, во имя благополучия будущей жизни. А она ни о каком будущем, ни о каких планах, кроме своей мести, не хотела даже думать. Так что оранжерея просто оказалась символом того, что она для себя отвергла. Ну и вот…
Объяснение получилось корявым, но кажется, Кузнецов его понял.
– Чужая душа – потёмки, даже когда все вроде бы на виду, – тихо сказала Фа.
– И не говорите, – легко откликнулся полицейский и перевёл взгляд на заметно напрягшегося при этом Хидео.
– Чтобы закрыть все вопросы. Я думаю, у правосудия к вам претензий не возникнет. Но на всякий случай не покидайте… ммм… планету… ммм… до окончания экспедиции.
– Это пожалуйста, – ответил развеселившийся мельхиорец.
– Потом
