Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 135
и без того ясно, что на Галерийском приступе мог погибнуть лишь один-единственный из опальных литераторов, и эта «дерзость» Языкова наводит на дальнейшие размышления; в списке оказывается известный, легендарный графоман граф Хвостов («Отец зубастых голубей», как помянул о нем Пушкин; да и других «перлов» за ним предостаточно; правда, как заметил Тынянов, в пушкинскую эпоху все было великим, даже графоманы: надо быть гениальным в своем графоманстве, чтобы написать «Весну зимы являет лето…») – старик очень трогательно и восторженно относится к Языкову, и Языков, то и дело подтрунивающий над ним, обидеть его по-настоящему никак не хочет. Еще один пример доброго и мягкого сердца Языкова, прячущегося за колючей оболочкой спорщика и «готового на кулачки» «литературного бойца». И другой пример присутствует в этом списке, но не так сразу бросается в глаза.
«Ее высокоблагородие Мария Николаевна Рейц» – ни кто иная, припомним, как Мария Дирина, в девичестве. Вспоминаем нервную, мягко говоря, реакцию Языкова на известие о ее замужестве, вспоминаем письмо Вульфу 1 мая 1827 года:
«Сей день – т. е. 1 мая 1827 – достопамятен в истории и твоего и моего знакомства, по случаю высокоторжественной и вожделенной свадьбы Марии Дириной. Тютчева, Хрипкова и меня грешного звали туда на празднование; ни первый, ни второй, ни третий не поехали – по разным причинам, преимущественно же ради отдаленности места, трудности пути неизвестного, а я, сверх того, имею причину самую причинную.» Языков очень напряжен, он всячески избегает Марию и с тех пор ни разу лично с ней не встречается: при том, что ее муж, профессор права в Дерптском университете, не мог не пересекаться с Языковым постоянно.
И вот – Языков оттаивает и включает Марию Рейц – Дирину – в достаточно короткий список тех, кто обязательно должен получить книгу его стихотворений.
Несколько неожиданное продолжение эта история получит через несколько лет. В мае 1839 года Языков получает письмо, аккуратно и бережно им сохраненное.
«Пишу к вам, пользуясь снисхождением одной любезной соотечественницы, пишу к вам, чтобы испытать память вашу, старой, доброй мой знакомой мой Николай Михайлович; пишу к вам не даром, вы должны мне отвечать, я в конце письма и адрес свой приложу, но того мало, что вы должны мне отвечать, вы еще должны прислать мне непременно что-нибудь вашего сочинения des vers en prose ou de la prose rimée, как хотите, но должно быть писано вашею рукою, – теперь скажу вам по какому случаю: здесь есть одна русская дама, имя ей – но зачем вам знать его? – она хочет похитить у меня один из тех листков, которыми во время оно вы меня награждали; на это я не могу согласиться, и вот почему прошу вас написать что-нибудь; я, отдав вами присланное моей милой даме, тем сохраню в цельности маленькое собрание ваших, часто неизданных сочинений (большим собранием вы не подумали меня подарить!). Написав вам довольно длинное письмо, забавно было бы оставить вас в неизвестности, от кого оно, но я … [будучи-?] доброй христианкою, не хочу вводить вас в грех позабывать своих старых друзей, и скажу вам, что я никто иная, как Мария Николаевна Рейц, урожденная Дирина, дочь Анны Сергеевны Дириной; сию последнюю вы, может быть, не забыли и при ея имени авось вспомните и ту, которая так бегло умела читать почерк ваш и которая, желая вам сердечно всего лучшего, остается доброжелательною вам и всегда преданной
Мария ф. Рейц
P.S. Так как я более двенадцати лет про вас ничего не слыхала, следовательно и не знаю вашего настоящего чина, то пишу на адресе тот, который вы во время нашего знакомства всем прочим предпочитали.
Дерпт 839. Мая 11/23».
Множество вопросов. Во-первых, Языков из письма должен был понять, что Мария Дирина-Рейц не получила его собрания стихотворений в 1833 году: «более 12 лет о вас ничего не слыхала…» – то есть, как раз со времени ее свадьбы 1 мая 1827 года; «большим собранием вы не подумали меня подарить!» – но ведь уехал к ней свежеотпечатанный сборник «большого собрания», с именной дарственной надписью! Не мог Языков не задаться вопросом, что же произошло. Комовский не отправил – но Комовский всегда был очень обязателен? Муж Марии Николаевны – или кто-то другой – перехватил посылку? Если да, то кто, как, зачем и почему? Ведь остальные-то в Дерпте получили, прислали свои отклики. Фон дер Борг даже рецензию в «Дерптской летописи» напечатал: и очень толковую, с глубоким пониманием сути поэзии Языкова. Выходит, и это мимо Марии прошло? Может, отсутствовала или больна была? (Или, действительно… Рейц при имени Языкова напрягался также, как Мойер при имени – или, тем паче, появлении – Жуковского? Не сходная ли история была?)
Языков в это время уже за границей, в Ганау, болезнь все круче его одолевает, он странствует по европейским врачам, полуинвалид – и до полного инвалида уже недалеко. Настроение то бодрое, то отвратительное. Письмо, конечно, бодрости прибавило – совершив долгий путь, через Симбирск, откуда было переслано. Неизвестно точно, выполнил ли Языков просьбу Марии Николаевны, но по косвенным приметам мы можем заключить, что выполнил. Во-первых, то, как бережно он хранил это письмо. Во-вторых, когда внуки Марии Николаевны, Юкельсоны, передали в дар Императорской Публичной Библиотеке (в 1902 году) непереплетенный, из отдельных листков, альбом бабушки со стихотворениями Языкова и допустили исследователей к трем переплетенным альбомам – все листки были на месте, никакая «русская дама» не «похитила» в свое время ни одного листка.
По воспоминаниям тех же внуков, прежде всего Натальи Федоровны Юкельсон, Мария Николаевна до конца дней свято и бережно берегла память о Языкове, и в старости любила о нем поговорить, много рассказывая своему потомству.
Что происходило в ее семейной жизни? Почему память о Языкове оставалась для нее драгоценной – и она не то, что примеряет, что бы и как могло быть, не выйди она замуж за профессора фон Рейца, но перелистывание старых альбомов и перечитывание языковских строк становятся для нее грустной отрадой, освобождением, бегством от душной тесноты жизни ради глотка свежего воздуха на зеленом лугу незамутненной памяти?.. Не было
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 135
