– Все в порядке. Мы можем попытаться снова. – В горле встал ком. – Я… здесь. Всегда рядом. Но не так. Я больше не хочу притворяться. И нам, определенно, нужно сказать друг другу все, что осталось невысказанным. Согласен?
Он чуть кивнул, затем прочистил горло.
– Если ты этого хочешь.
– Да, – ответил я, понимая, что иду на риск. Ведь отец мог не предложить ничего взамен. Но этого мне было мало. Я заслужил большего.
Я неловко похлопал его по руке, попрощался с Анжелой и малышкой, взъерошил близнецам волосы. Рэйчел чмокнула Сайласа в щеку и послала мне воздушный поцелуй. Потом Сайлас попросил официантку принести пальто, и мы ушли.
На улице Сайлас притянул меня к себе и крепко обнял.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.
– Не знаю. Словно я отложил все дела. Может, мне следовало смириться и просидеть весь ужин, но…
– Но ты честен, – проговорил Сайлас, и, шагая по тротуару, взял меня за руку. – И не пойдешь на компромисс. Вот твои отличительные черты. Только теперь мы остались без праздника Дня благодарения. Но не думай об этом, Максимилиан. Я уже заскочил к папе и Эдди, и сейчас не хочу тебя ни с кем делить.
– Тот китайский ресторанчик рядом с твоей квартирой еще открыт?
– Ты про нашу квартиру? Да.
– Тогда пошли. Об определяющих жизнь местоимениях поговорим позже.
– Даже не сомневайся. Сразу, как только перетащишь свои пожитки.
– Сайлас…
Он остановился, и мы прижались к стене, стараясь оказаться в тени, подальше от потока пешеходов. Он придвинулся ближе, и меня окутал свежий и такой мужской запах лосьона после бритья. А его глаза… Боже, я никогда не видел глаза Сайласа такими, как в этот момент. Светло-голубые, они уже не казались ледяными, а походили теперь на драгоценные камни со множеством граней, будто преломляющих падающий свет. И в глубине их светилась душа. А еще, когда Сайлас смотрел на меня, они наполнялись любовью.
– Я серьезно, Макс, – хрипло проговорил он. – Я знаю, чего хочу. Тебя. Больше никого. Ты создан для меня, – он сглотнул. – Может… навсегда. Если ты еще не готов переехать, то ладно. Хреново, но… Все, как скажешь. Для меня важно лишь твое согласие. И твое счастье. Лишь это. – Он взлохматил рукой волосы. – Я не романтик, просто… знаю, что чувствую. И я… люблю тебя, Максимилиан. Я в тебя влюблен. Так что… вот.
«Взволнованный Сайлас, – подумал я, нежась в теплой дымке его слов. – Сексуальнее просто не бывает».
Я выдержал взгляд Сайласа, взял его за руку и просто принял этот миг рядом с ним. Как я надеялся, первый из тысячи. Из миллиона. Я еще какое-то время наслаждался им, как влюбленный дурак, пока Сайлас не потерял терпение. И это тоже оказалось чертовски мило.
– Ну? – спросил он. – Ничего не хочешь сказать?
– Хочу. – Я взял его лицо в ладони. – Я люблю тебя, Сайлас. Я глупо, до безумия в тебя влюблен. Ты тоже создан для меня. Может, навсегда. И я хочу быть лишь рядом с тобой.
Я улыбнулся, нежно поцеловал его. Губы благоговейно касались его губ, язык, чуть посасывая, мягко пробовал на вкус. И все мои чувства растворились в этом поцелуе. Я ощущал, что и он отвечает мне тем же, и впитывал в себя его эмоции.
Когда мы отстранились друг от друга, я почти ждал, что кто-нибудь на улице усмехнется или что-то скажет.
Но этот идеальный миг никто не испортил. Он принадлежал лишь нам.
Сайлас тяжело вздохнул и обвел взглядом городскую улицу, потом снова посмотрел на меня.
– Боже, взгляни на нас. Целуемся посреди улицы и держимся за руки. Но я не ощущаю, будто прыгаю в холодное озеро. Я чувствую себя… бесстрашным. И в то же время жутко напуган. Не потому, что подумают другие. Из-за нас. Из-за тебя. Я люблю тебя. Чертовски сильно… Так люблю, что заявил об этом журналистам из «Форбс».
Я рассмеялся. Глубоко внутри поселилось ощущение счастья, теплом растекшееся по венам. Я вновь поразился смелости Сайласа. И чувствовал каждой клеточкой тела – если и есть на свете человек, ради которого стоит всем рискнуть, это он.
– И я хочу, чтобы ты знал, Макс… Я все еще борюсь. Ради себя.
– Ты о чем?
– О том, что случилось на Аляске. Она меня отпустила, но окончательно не исчезла. И может обрушиться на меня. На нас.
– Знаю. Если такое случится, я буду рядом, Сай. Клянусь.
– Да я и сам не собираюсь опускать руки. Если это вообще важно. – Он резко отвел взгляд в сторону. – Я нашел психотерапевта. Боже, я чувствую себя увечным, даже просто упомянув об этом…
– Нет, черт возьми, – проговорил я, крепче сжимая его руку. – Сайлас, ты достоин самого лучшего. И очень важно не опускать руки. Это самое главное. – Я крепко обнял его. – Я чертовски горжусь тобой.
– Ну ладно, давай-ка валить отсюда. Прилюдно целоваться и держаться за руки – это одно. Но не стоит ныть, как ребенок.
Мы отлепились от стены, взялись за руки, переплетя пальцы, и вместе пошли по улице.
Через несколько минут я уже не смог сдержаться. И тихо рассмеялся. Он нахмурился.
– Молчи.
– Сайлас…
– Боже, до чего мы докатились.
– Я люблю тебя…
– Не стоит твердить это постоянно.
– Значит… вот как.
Он фыркнул и закатил глаза, а я хмыкнул.
– Заткнись. – Он приобнял меня за плечи, все еще хмурясь. Но на лице его уже проступала улыбка.
* * *
Мы пошли в китайский ресторанчик и поужинали, сидя рядом за крошечным столиком и делясь едой. Я постоянно шутил над тем, как плохо Сайлас обращался с палочками.
Снаружи наступила ночь. И становилось все тяжелее просто находиться рядом. Тело мое гудело от напряжения, а каждое соприкосновение наших пальцев вызывало искры. В тусклом свете висящей над столом лампы я взглянул на Сайласа. Взгляд широко раскрытых глаз потемнел. Губы блестели от жирной пищи. Я навис над столом и поцеловал его, слизывая с уст остатки трапезы, а потом, прежде чем отстраниться, чуть пососал нижнюю губу.
– Черт побери, Максимилиан, – прорычал Сайлас, высматривая официанта. – Счет, пожалуйста.
Он заказал еду в коробках, чтобы взять с собой, и мы шагнули в бодрящий холод ночи. Свежий ветер немного отрезвил, так что, оказавшись в квартире, нам удалось не наброситься друг на друга.
– Это холл, – проговорил Сайлас, снимая пальто. – Шкаф здесь.
– Устраиваешь экскурсию?
Он даже не обратил внимания, стянул с меня куртку и повесил в шкаф.
– Вон там кухня. Гостиная. Пианино. Пожалуйста, не играй слишком громко, соседи решат, что меня хватил удар.
– Ха-ха.
Он взял меня за руку и повел по квартире.
