— Как же я за тебя испугался, Лера! С тобой все в порядке? — взволнованно произнес в ухо мой демон.
— Все хорошо, когда ты рядом. — Я обняла Роквелла за шею, прижимаясь к нему всем телом и мгновенно забыв все неприятности.
— Больше так не падай. Я чуть с ума не сошел, когда увидел, как ты полетела вниз! — с показательным недовольством прорычал Фланнгал.
— Но если буду падать, ты всегда меня поймаешь. Разве не так? — Я вымученно улыбнулась.
Мы опустились на одну из улиц Квинториума. Я прильнула к Роквеллу, слушая, как бьется его сердце. И внезапно стало легче.
Над древним городом, который сегодня разрушился еще больше, прорезались первые рассветные лучи, прорвав темноту надеждой и желанием жить дальше.
Недаром говорят, что самое темное время всегда перед рассветом. Это утро символизировало для меня начало новой жизни, где все станет по-другому. Потому что мы теперь вместе. Потому что мой лорд демонов однажды нашел в себе силы признаться в чувствах и все изменить.
Мы так и стояли посреди камней, приняв человеческий облик, когда заметили, что к нам летят итхары. Я автоматически напряглась, но Роквелл лишь улыбнулся.
— Все хорошо! Лорды Конгломерата приняли нашу сторону. Кроме Дерента — он так и остался при своем мнении. Когда все перешли к нам, следом к нам ушла и вся его свита, оставив его одного.
Я представила рожу злющего Дерента, который стал изгоем, и это сразу подняло настроение.
— Лорд Фланнгал, мы только что обнаружили среди развалин Диверкуса, он очень сильно ранен, — сообщил прибывший командир взвода. — Но ваш подчиненный, Онтар, сказал, что Диверкус — предатель. Что нам с ним делать? Убить?
Роквелл ненадолго задумался. Я понимала, как он был привязан к Диверкусу все это время. Что же он решит?
— Не надо так кардинально. Отправьте его в камеру и назначьте дополнительный конвой, иначе этот пройдоха точно придумает, как сбежать. Когда он пойдет на поправку, его будут судить по закону и справедливости. И больше никаких поблажек для итхаров. Закон теперь един для всех, — заявил Роквелл.
И только за эти слова я была готова его расцеловать.
Итхары улетели, а Роквелл повернулся ко мне с пытливым выражением лица:
— Это ведь ты разрушила башню Порога? Как тебе это удалось?
— Немного смекалки! — Я подняла палец вверх, показывая «класс». — Все закончилось, Янтаря больше нет. Он перешел в энергию, которая вернулась обратно в кристаллы, они не выдержали нагрузки и взорвались.
— Теперь ты свободна. И нас не связывает Янтарь.
— Но что-то все же связывает? — посмотрела я в смеющиеся зеленые глаза Рока.
— Я люблю тебя. С Янтарем или без. И мне все равно, из какого ты мира. Я хочу быть с тобой и только с тобой, Лера! Ты согласна принять меня, если у меня не будет титула, положения и денег? Ведь я не знаю, останусь ли я главой клана после того, как мы примем новые правила.
— Мне все равно, какой у тебя титул. Я ведь люблю тебя вовсе не поэтому. — Я провела рукой по чуть колючей щеке. — Я просто люблю тебя, Рок. И это главное. А все остальное мы как-нибудь переживем, ведь решать проблемы сообща куда проще. И деньги заработаем. У нас уже есть совместный опыт в разных делах.
Он зарылся пальцами в мои волосы, шумно дыша. И какое-то время просто стоял рядом, обдумывая мои слова.
— А еще я хочу от тебя детей. Ты ведь не против? — осторожно спросила о том, о чем раньше не решалась.
— Кстати, сегодня как раз подходящий день, чтобы заняться этим вопросом, — с иронией в голосе произнес мой демон.
Я даже смутилась, хотя сердце забилось часто-часто от мысли, что у нас с Роквеллом все же будут дети. Я так сильно хотела их. Но при этом вынашивала и другие планы.
— Только не сегодня. Чуть позже. У меня есть одна идея, — заговорщически улыбнулась я. — Для этого нам придется вернуться в Грэмвилль.
— Когда у тебя появляются идеи, мне заранее страшно!
— Тебе понравится! — возразила я, приложив палец к его губам.
Он перехватил мою руку, а потом впился в губы поцелуем, которого я так долго ждала. И я обняла его, ощущая себя безумно счастливой.
Наверное, мы оба заслужили это счастье, пройдя все испытания…
Теперь никто не вмешается в наши отношения. Итхары перестанут преследовать тех, кто с ними не согласен, и в Арделе воцарится закон и порядок. А я всячески этому поспособствую.
Я ведь сама пишу свою судьбу, и никто не может сделать это за меня. Возможно, эхо нашей истории прокатится и по другим мирам, и жизнь в них изменится к лучшему. Все же мысли материальны. И там, где сейчас несправедливость, тоже восторжествует правда.
— Твою идею мы обсудим чуть позже. Но знай, что я никуда тебя не отпущу. Понятия не имею, как заключают браки в вашем мире, но я согласен на любые твои условия, только бы знать, что ты моя навсегда, — добавил он после жаркого поцелуя.
— Главное не давай повода, а со свадьбой разберемся. Я и так твоя… твой Янтарь.
Я положила его руку себе на грудь, ощущая легкое жжение под ребрами. Как будто маленький кусочек Янтаря так и остался во мне. Даже медовый привкус вернулся.
Роквелл тоже это почувствовал, удивленно глядя на меня. А я пожала плечами как ни в чем не бывало.
— Это будет нашим маленьким секретом, — полушепотом сказала я.
— Мне нравится наш общий секрет, — выдохнул Роквелл прямо в губы.
ЭПИЛОГ
Месяц спустя
В АМИРС сегодня было шумно, даже непривычно. Я шла по коридору, оглядываясь по сторонам и радуясь, что смогла вернуться в эти стены. Здесь я ощущала себя комфортно, почти как дома. И теперь точно знала, что мне не угрожает опасность.
Мы с Роквеллом уже выяснили все подробности покушения на меня в тот ужасный день. Оказывается, Диверкус смог похитить артефакт, что был связан с украшением Алиссии, и заставил ее обработать мою блузку ядом. После чего убил, чтобы она не пожаловалась лорду Деренту. Отчасти я ее даже жалела: в конце концов, она не виновата, что ей выпала столь незавидная судьба. Да и скучно будет без нее в академии. Ведь мне предстоит часто здесь появляться.
Восстановившись после падения, Диверкус сознался, что все это устроил он. Рассказал и другие факты, просил прощения, клялся, что действовал в интересах всех итхаров, и молил выпустить на свободу. Но его просьбы остались без внимания. Ведь тот, кто убил как минимум троих, замарав руки в крови, уже не остановится. Такие не исправляются. Так что пожизненное заключение ему точно светит…
Первым делом я заглянула на родную кафедру алхимии, в преподавательскую, где меня встретили криками и объятиями.
Лаки тоже обнял меня, хоть и жутко смущался при этом. Его голубые глаза за линзами очков светились радостью от того, что я осталась жива.
