— Нет, ты не понимаешь, — сказал Ангус, выбравшись из кареты. — Ты совсем не понимаешь. Мне нужно вернуться домой, чтобы передать титул Тэму. Нам надо все сделать по закону.
Ангус в своем старомодном килте, с обнаженными ногами привлекал к себе немало внимания.
Когда Ангус повел ее к кораблю, Эдилин отстранилась:
— Все остальные об этом знают? Ты уже рассказал им? Багаж уже упакован и ждет нас на борту?
Ангус замялся:
— Если под «ними» ты имеешь в виду Малькольма, Тэма и…
— И Харриет, и Пруденс, и Шеймаса.
— Да, их всех. Тогда — нет, я никому ничего не говорил. Они ничего не знают.
— То есть они знают ровно столько же, сколько и я. — Эдилин остановилась. — Я хочу знать, что происходит. Где ты был все это время?
Ангус посмотрел на нее с таким видом, словно раздумывал, не схватить ли ее в охапку и не отнести ли на корабль на руках, но, похоже, отказался от этой мысли.
— Если ты так хочешь об этом узнать… Не то чтобы я не собирался тебе об этом говорить, просто мне не хотелось говорить тут, при народе… Так вот: я ездил в форт.
— Но это…
— Далеко, — кивнул Ангус. — Я продал свои акции капитану Остину.
— О да! Тому самому мужчине, который влюблен в твою девушку, в дочку коменданта форта.
Ангус посмотрел на нее в недоумении.
— Прости, — сказала она. — Я лишь повторяю то, что мне рассказали.
— Мне бы очень хотелось, чтобы ты перестала слушать сплетни.
— Когда ты перестанешь сбегать от меня, я перестану их слушать.
Ангус улыбнулся, взял ее за плечи и посмотрел так, словно собирался поцеловать, но потом обвел взглядом народ на пристани и передумал.
— Обещаю, что расскажу тебе все, когда мы взойдем на борт.
— Ангус, — взмолилась Эдилин, — ты же не можешь всерьез рассчитывать на то, что я сяду с тобой на корабль, идущий в Шотландию? Мне нужна одежда, книги, подарки. Я не могу приехать к твоим родственникам с пустыми руками. И еще, ты не забыл, что я управляю компанией? Кто будет вести дела в мое отсутствие? Я знаю, что ты считаешь меня никчемной и ни на что не годной, но на меня работают люди, за которых я отвечаю, и они…
— Капитан Ингес сказал, что на этот раз мы не сможем поехать с ним, если не поженимся, как положено, и поэтому он ждет нас, чтобы совершить церемонию.
Эдилин удивленно заморгала.
— Наконец-то я сказал что-то такое, на что тебе нечего ответить, — задумчиво проговорил Ангус. — Так ты хочешь подняться на борт и выйти замуж? Или хочешь вернуться домой, чтобы подписывать свои дурацкие бумаги?
Эдилин открыла рот и закрыла его. Потом снова открыла и закрыла. Наконец она спросила:
— У тебя есть кольцо?
— Чистое золото. — Он протянул руку и прикоснулся к ее золотистым волосам. — Это золото стоит дороже всего золота мира.
Она прижалась щекой к его ладони, а затем приподняла юбку и побежала к трапу.
— Поторопись! — крикнула она, оглянувшись. — Ты думаешь, у меня много времени?
Посмеиваясь, Ангус побежал следом за ней.
ЭПИЛОГ
Они лежали в капитанской каюте, и Эдилин все никак не могла наглядеться на свою левую руку.
— Оно износится под одним твоим взглядом, — зевнул Ангус.
— Это ты износишься.
— Я тебе покажу, кто из нас износится! — прорычал он, но снова сладко зевнул и опустился на спину.
Эдилин пристроила голову у него на плече. Каюту заливал лунный свет, и плеск воды убаюкивал.
— Почему ты не захотел остаться в Бостоне и пожениться там? — спросила Эдилин.
— И делить тебя со всеми? — сказал он.
— Ты хочешь сказать, что я была… Что я?..
Он поцеловал ее нагое плечо.
— Была мне неверна? Нет, детка, я не хочу этого сказать. Я говорил кое с кем в Бостоне и знаю, что у тебя никого не было.
— Что это значит? С кем это ты говорил? Ты спрашивал обо мне?
— Весь Бостон говорит о красавице по имени мисс Эдилин, которая управляет большой компанией. Ты сделала то, что никто и вообразить не мог. Судя по тому размаху, с которым ты ведешь дело, я сделал вывод, что тебе захочется обвенчаться в самой большой церкви города и ты захочешь, чтобы Харриет и Пруденс венчались с тобой. Тогда мне пришлось бы делить день своей свадьбы с Шеймасом:
— Ты сделал все это только для того, чтобы не видеть Шеймаса в день своей свадьбы?
— Нет, — устало сказал Ангус. — Я сделал всё это, чтобы ни с кем тебя не делить. Мы и так слишком долго были в разлуке. С меня хватит.
Какое-то время Эдилин вполне хватало того, что она лежит у него на плече. Она чувствовала, как он проваливается в сон. Она так и не услышала подробного рассказа о том, чем он был занят последние шесть недель, но все еще впереди. А сейчас им предстояло неразлучно провести по меньшей мере три недели, а если погода будет плохой, то и все четыре. А потом они прибудут в Глазго и вернутся в старый замок, где она впервые встретила Ангуса…
Эдилин посмотрела на Ангуса, который уже глубоко спал, и провела рукой по его обнаженной груди. Он принадлежит ей и только ей. Отныне и на веки веков.
И это хорошо, что они поженились, потому что ей еще надо рассказать ему, что в письме от Абигайль Прентис написано, что Тэм решил остаться в Уильямсбурге и не хочет возвращаться в Шотландию. Когда Ангус будет передавать свой титул, восприемником будет Малькольм, а не юный Тэм.
— Хватит думать! Спи, — проворчал Ангус.
— Я не могу не думать, — вздохнула Эдилин. — Столько всего произошло, столько всего… — Она почувствовала, что тело Ангуса вздрогнуло, словно от смеха. — Что такое?
— Джеймс!.. — хохотнул он. — Мэтт сказал, что его тело можно продать медицинскому колледжу.
— Как ужасно! — воскликнула Эдилин, вернувшись к событиям той ночи.
Ангусу не слишком понравилось, когда Эдилин, Харриет и Пруденс ворвались следом за ним в дом Мэтью Олдриджа.
Ангус взглянул на Эдилин и произнес, почти не разжимая губ:
— Даже не думай его на ком-то женить.
— Понятия не имею, о чем ты, — надменно сказала она и поздоровалась с Мэттом.
Пару минут спустя в дом вошли Малькольм и Тэм, и мужчины принялись вполголоса обсуждать, что делать с телом Джеймса Харкорта. Они говорили так тихо, что женщинам приходилось напрягать слух, чтобы их расслышать. Эдилин была единственной, кто заметил, что в комнату незаметно проскользнул Шеймас. Он неслышно подошел к окну, откуда можно было наблюдать за каретой. Мэтт был всего лишь бедным студентом, и его дом находился не в самом благополучном районе.
