Да и Филип никогда не приедет сюда, в замок Кирби, искать ее. За все эти годы он ни разу не заподозрил Алистера Кирби в том, что он виновен в смерти Маргариты. Он не заподозрил в нем и убийцу из гостиницы «Белый конь». Он продолжал подозревать Марчфилда. А Кирби, когда ее не станет, будет его утешать, будет стоять рядом с ним и смотреть, как он женится на Бриттани. И… строить ужасные планы в отношении Доринды, которую считает юной копией его возлюбленной Маргариты.
Раздался скрип ключа в замке. Взгляд Камиллы метнулся к двери навстречу входившему в комнату лорду Кирби. Он был одет в элегантный сюртук из темно-синего шелка, вышитый жилет и панталоны в желтую полоску и выглядел бы в глазах всего света как красивый молодой лорд, собравшийся на променад в парк, если бы не демоническая, усыпанная бриллиантовыми блестками черная маска, скрывающая его лицо.
– Час настал, милая Камилла. Пора. Не бойтесь.
Она долгие часы собиралась с духом, готовясь к этому моменту, и все же, услышав эти слова, почувствовала ледяную струйку ужаса, пробежавшую по спине. Камилла посмотрела на Кирби нарочито спокойным взглядом, молясь в душе, чтобы он не смог заметить ее ужаса, превращающего кровь в лед, ужаса, от которого ее сердце забилось так стремительно, что она едва могла дышать. Ей удалось произнести с правдоподобной резкостью:
– Лорд Кирби, я надеялась, что вы придете. Я хочу поговорить с вами.
– Неужели, мисс Смит? – Эти несколько слов были полны насмешки. Как и его блестящие голубые глаза. Она не обратила на это внимания.
– Да. У меня в голове полно вопросов, вопросов, на которые можете ответить только вы. Вы обещали мне все объяснить, помните?
– Это правда.
Он приблизился к кровати легкой, танцующей походкой и посмотрел на нее, словно она была экзотическим цветком, лепестки которого он сорвет один за другим.
– Я так и не смог ничего объяснить ни Маргарите, ни Максу. Это очень мучило меня все эти годы. Андерс и Сайлас – всего лишь грязные ничтожества, они не заслужили никаких объяснений, но Маргарите и Максу я очень хотел рассказать, почему их постигла такая судьба. Вы верите в судьбу, мисс Смит?
– Действительно, верю. Лорд Кирби, разве моя судьба в том, чтобы умереть, испытывая огромные неудобства? – Она изобразила на лице улыбку, как она надеялась, милую и умоляющую. – Вы затянули эти веревки так туго, что они остановили мое кровообращение. Не могли бы вы ослабить их немного? Или совсем снять на время? Вы ведь не боитесь, что я окажусь сильнее вас?
Насмешливый демон улыбнулся ей из-под черной маски.
– Вы пытаетесь меня обмануть, мисс Смит?
Камилла посмотрела на него прямым и честным взглядом, который был ей так свойствен.
– Конечно, нет. Я пытаюсь устроиться удобнее, чтобы лучше сосредоточиться на том, что вы мне будете объяснять.
Он мгновение поколебался, вглядываясь в ее лицо в поисках признаков неискренности, затем пожал плечами и подошел к ней так стремительно, что она испугалась. Откуда ни возьмись в его руке появился нож.
– Позвольте мне помочь вам, мэм.
Как чудесно снова оказаться свободной! Камилла сейчас же начала растирать распухшие запястья и щиколотки, стараясь не смотреть в сторону открытой двери.
– Спасибо. Не найдется ли в замке немного… еды? Я… я могла бы приготовить нам завтрак, и мы бы поболтали на кухне, если пожелаете.
Кирби рассмеялся веселым, безумным смехом, который разнесся эхом по комнате, отражаясь от стен башни.
– Не испытывайте свою удачу, мисс Смит. Вам недолго осталось ощущать голод. Ваш последний час ближе, чем вы думаете.
– Но вы же не заставите меня встретить его на пустой желудок?
Однако ее попытки быть легкомысленной начинали вызывать у него раздражение. Он быстро ткнул в ее сторону ножом.
– Вы действительно хотите понять причины неизбежности вашей смерти или просто хотите выиграть время, пока… что? Пока Филип не приедет вас спасти, как сэр Ланселот к своей Джиневре?
– Мы оба знаем, что этого не произойдет, – тихо ответила Камилла, прикусив губу.
– Да, потому что я снова его перехитрил. Подумать только, я перехитрил великого и блестящего графа Уэсткотта! – Он расхохотался от восторга. Подскочил к трехногому табурету у окна и присел на него, его движения были мальчишескими и казались нормальными по сравнению к наводящей ужас демонической маской. – Филип всегда был во всем самым лучшим, знаете ли. Ему все давалось легко. Джеймс невероятно им восхищался, и Макс тоже. Но я знал и обратную сторону медали.
– Обратную сторону медали?
Съежившись на кровати, Камилла старалась прикинуть число шагов до двери. Кирби, сидящий у окна, теперь находился на противоположном конце комнаты. Ему придется обежать вокруг кровати, чтобы перехватить ее. «Еще не время, – предостерегала она себя, каждая струнка ее тела была напряжена. – Подожди подходящего момента, чтобы застать его врасплох. Это может дать тебе драгоценное преимущество в несколько секунд».
– О да, в самом деле, – продолжал Кирби, наблюдая за выражением ее лица. Он все еще держал в руке нож, небрежно, вяло, словно забыл о его существовании. – Филип умел быть очень властным, еще ребенком. Он всегда сам планировал приключения, выбирал игры. Он был прирожденным лидером. И это заставило его думать, будто он имеет власть над нами, остальными, что он может определять нашу судьбу.
– Я… боюсь, я не понимаю.
– И я не понимал до того дня, когда Маргарите исполнилось тринадцать лет и я обнаружил, что она расцвела и превратилась в самую очаровательную юную женщину. В тот день я в нее влюбился, или это произошло в тот день, когда я ее впервые встретил, я так и не знаю точно, когда именно, но к ее тринадцатому дню рождения я уже, без сомнения, любил ее, и Макс тоже. Мы оба были твердо намерены на ней жениться.
– Вы к нему ревновали?
– К Максу? Не смешите меня. Маргарита предпочитала меня, всегда предпочитала меня. Но Филип однажды увидел, как я разговаривал с Маргаритой, глядя в ее глаза, – у нее были самые прекрасные глаза. И он сказал ей, что я для нее слишком стар и она должна держаться от меня подальше. А позже он пришел ко мне и избил меня за то, что я посмел взглянуть на его сестру. Мы ведь считались друзьями, Камилла, а разве друзья не должны друг другу доверять? Но он не доверил мне Маргариту. Он считал, что я для нее недостаточно хорош. Он всегда больше любил Макса.
Плечи его сгорбились, напряглись под темно-синим сюртуком. На лице застыло хмурое выражение. Однако он взял себя в руки и, справившись с нарастающим гневом, продолжил:
– Но Маргарита любила меня, – настойчиво повторил он. – Она хотела выйти за меня замуж, когда подрастет, но знала, что Филип никогда этого не одобрит, потому что считает ее достаточно красивой, чтобы подцепить себе герцога или графа. А я всего лишь младший сын виконта. Макс родился на две минуты раньше меня, вы это знали, Камилла? Он унаследовал титул и поместья из-за этих двух минут. Поэтому меня не считали подходящей партией для леди Маргариты, хотя я и был другом Филипа.
