Пока Лили ходила за чаем, Роган показал Сюзанне чертежи, лежавшие на его столе.
– Это будущий сад лорда Дэкери возле его дома в Сомерсете. Как видишь, он не будет располагаться террасами, как наш сад в Маунтвейл-Хаусе, а весь расположится в одной плоскости. Вот здесь будет пруд – довольно большой пруд, с камышом и кувшинками, чтобы все выглядело натурально. Лорд Дэкери – большой любитель роз, поэтому я собираюсь разместить в саду много беседок с розами. Смотри – вот одна, а в двадцати футах от нее другая, чуточку побольше, с очень симпатичной скамейкой и несколькими стульями. В жаркие дни там будет очень приятно сидеть. Ну, как тебе это нравится?
– Ты был в имении лорда Дэкери? – только и спросила Сюзанна.
– Конечно. Через пару недель мы начнем эту работу.
Сюзанна обняла его и уткнулась носом в шею.
– Я люблю тебя! Ты предназначен для меня, для меня одной. Я хочу участвовать в этом деле, любовь моя. Ты ведь знаешь, что я умею обращаться с цветами и растениями, я унаследовала это от матери. О, позволь мне…
Засмеявшись, Роган крепко прижал ее к себе.
– Что, если бы я тебя не нашел? – Он поцеловал ее в ухо, в щеку, затем в губы. – А знаешь, ты тоже предназначена для меня.
У дверей послышался предупредительный кашель Лили.
– Человек с вашей репутацией, милорд, не должен демонстрировать излишнюю привязанность к жене. Ваша бедная мать может упасть в обморок.
– Как ты знаешь, Лили, моя мать – несгибаемая женщина. Когда она впервые обнаружила, что стала бабушкой, то лишь слегка побледнела.
Лили засмеялась.
– Тогда я оставлю вас одних. Добро пожаловать, Сюзанна. Наслаждайтесь обществом вашего мужа. Он замечательный человек. Впрочем, не так уж мало мужчин разыгрывает из себя развратников.
– Он не развратник, – сказала Сюзанна.
Роган снова засмеялся и крепче прижал ее к себе.
– Как давно ты знаешь Лили? – по-прежнему уткнувшись носом в его шею, спросила Сюзанна, когда экономка ушла.
– Гм, дай-ка вспомнить. Я думаю, лет семь. Сначала она была моей любовницей, а затем мы просто привыкли друг к другу. Она хороший товарищ и помогает мне поддерживать свою репутацию сатира.
– Роган, ты когда-нибудь скажешь Шарлотте, что ты не развратник?
– Я уже думал об этом, но пока решил ничего не говорить. Зачем ее огорчать? Ей и так хватает огорчений с двумя другими сыновьями. Ты не возражаешь, Сюзанна?
Сюзанна глубоко вздохнула.
– Я буду поддерживать твою выдумку. Я надеюсь, что когда-нибудь Шарлотта оценит мое упорство, видя, что мне удается сделать тебя счастливым. Но она обязательно будет утешать тебя из-за того, что ты лишился дюжины любовниц. Ты только не смейся, Роган.
– Ни за что! – сказал он. – А теперь позволь показать тебе мои ирисы и кентерберийские колокольчики. Да, как тебе нравится зонтичная иберийка? Это очень милый цветок…
– В тот момент, когда ты впервые приехал в Малберри-Хаус, я любовалась иберийкой! Роган, до чего же это прекрасно! Надеюсь, она до сих пор цветет.
– Может быть, и нет. Она требует постоянного ухода. Если хочешь, то можешь здесь ее посадить. Да, как ты думаешь, наши дети будут похожи на моих родителей или на нас?
– Возможно, милорд, – поцеловав его, сказала она, – если нам повезет, то они будут похожи и на тех, и на других. Ой, Роган, давай попробуем вырастить мирт! У меня до сих пор ничего не получалось, но, может быть, в поместье лорда Дэкери…
– Ну, если там не получится, мы можем попробовать вырастить его и в Маунтвейл-Хаусе.
– Интересно, как там поживают Шарлотта с Августусом? – крепко обняв Рогана, сказала Сюзанна.
– Надеюсь, что он еще не умер от истощения сил, – ответил тот.
Глава 36
Ежемесячные кошачьи, бега.
Беговая дорожка Макколти, близ Истборна.
Август 1811 года, яркий, солнечный субботний день.
Джилли вновь попытался вырваться из рук Сюзанны.
– Нет, нет, подожди, – прошептала она, поцеловав его в голову. – Потерпи еще немного. Скоро ты сможешь бегать, сколько влезет.
Рядом с ней стоял сквайр Биттл, держа на поводке своего кота по кличке Орнери. У пятнистого кота был скучающий вид, а у сквайра – скорее обеспокоенный.
– Он совсем ничего не ест, – сказал Биттл, обращаясь к Сюзанне, которая, изобразив на лице сочувствие, в глубине души осталась довольна этим известием.
Миссис Лавлейс, владелица гостиницы «Гордость долины», в ширину такая же, как Сюзанна в высоту, прижимала к своей мощной груди серого кота по кличке Луи и что-то ему напевала. Сюзанна не могла понять, как несчастное животное до сих пор не задохнулось.
Местный мясник Горацио Бламмер обнимал за шею свою нетерпеливо фыркающую мускулистую черную кошку Гленду.
Мистер Гудгейм, чья родословная восходила непосредственно к Вильгельму Завоевателю, громко насвистывал – как предположила Сюзанна, для того чтобы отвлечь внимание Хораса, рвущегося в бой. Хорасом звали худого белого кота, больше похожего на пушку.
Братьев Харкеров Хорас беспокоил больше, чем все остальные.
– Старому Хорасу опыта не занимать, – покачивая головой, говорил Оззи. – Ох и быстро бегает, мерзавец.
– Это правда, но зато у него чудной нос. Всегда все вынюхивает и не остановится, пока не найдет, что пахнет. Всегда в сторону рвануть норовит. Ну по меньшей мере часто.
– Хорошо, что сегодня Блинкер не бежит, – сказал Оззи. – Старина растянул ногу. Этот осел Гримсби чересчур много его тренировал. Я ему уж давно говорил, этому Гримсби, – не больше десяти кругов в день. У Блинкера ноги коротковаты.
– Джилли всех их обставит, – сказал Тоби. – Подождите, у нас есть секретное оружие!
Братья Харкеры в недоумении подняли густые брови. Секретное оружие? Это еще что такое? Они ведь сами тренировали Джилли. Тоби усмехнулся, но ничего не сказал.
Беговая дорожка была в треть мили длиной и очень широкой – добрых десять футов шириной – поскольку кошки во время бега отклонялись то в одну, то в другую сторону. Сегодня на состязаниях зрителей было больше обычного, так как в гонках впервые участвовал Джилли, питомец Маунтвейл-Хауса. Было известно, что кота лично тренировали знаменитые братья Харкеры. Активно заключались пари. Защищаясь от лучей солнца, леди держали над головой небольшие зонтики; джентльмены курили сигары и обсуждали сильные и слабые места каждой кошки – участницы состязаний. Все с нетерпением ждали первого забега.
В свое время ходили разговоры, что на состязаниях царят коррупция и мошенничество. Когда эти слухи дошли до братьев Харкеров, они провели свое расследование, стремясь раз и навсегда искоренить всех преступников. Было выявлено лишь одно-единственное злоупотребление. Его совершил старый мистер Бэббл, который пытался накормить одну из полосатых бегуний свежей рыбой, дабы лишить ее возможности быстро бегать. Это случилось уже около шести месяцев назад.
