твое предложение очень лестно, но мне, пожалуй, пора зажить своей жизнью.
– Разумеется. – Джардир осторожно отвел с лица спящего младенца прядь песочных волос. – Но я молюсь, чтобы она время от времени пересекалась с моей. Я хочу видеть, как растет твой ребенок, и осыпать вас всеми милостями, какие в моей власти, – и сейчас, и через десятки лет.
– По-твоему, все кончено? – спросила Ренна.
Улей вычистили, а горстка демонов, которая им встретилась во время странствия по лабиринту туннелей, задала стрекача.
– Свет будет вечно воевать с тьмой, – сказал Джардир. – Материя будет вечно враждовать с пустотой. Но мы получили возможность укрепить наши связи, умножить метки и вступить в новую эру мира.
Глава 45
Пакт
335◦П.◦В.
Кареты прибыли в Лощину со всей Тесы и из Красии. Пассажиры высаживались, и экипажи выстраивались на подступах ко дворцу Лиши.
Первыми приехали энджирцы: герцогиня Арейн в сопровождении Мелни и внука-инфанта – Райнбека Четвертого.
– Мальчишка голосит днем и ночью, – проворчала Арейн, но Лиша видела, что недовольство напускное.
За много месяцев Арейн впервые выглядела хорошо, и под ее твердой рукой Энджирс медленно возрождался. Пол, как обычно, находился при герцогине, и Лиша чувствовала себя слегка неуютно, вспоминая, что говорил этот паренек, когда был одержим демонами.
Следующими явились лактонцы: Исан в сопровождении самых знатных докмейстеров и капитанов Делии и Керана.
– Добро пожаловать, герцог Исан.
– Дамаджи Исан, – поправил тот. – По крайней мере, до подписания нового договора.
Герцог Раген и герцогиня Элисса прибыли через несколько дней. Лиша знала, чего ожидать, но все равно стало больно при виде шажков Элиссы – шатких, несмотря на поддержку Рагена.
– Я могу послать за креслом-каталкой, – шепнула ей на ухо Лиша, когда они обнялись.
– Нет, благодарю. Я насиделась за эти дни.
– Я осмотрю тебя после церемонии, если позволишь, – сказала Лиша. – Может быть, мне удастся превзойти ваших травниц.
Элисса сжала ей плечи:
– Да, возможно. Но я убедилась, что бывают случаи, когда даже магия не всесильна.
Аббан прибыл вперед господина, чтобы подготовить его прием. Тучный хаффит передвигался теперь на двух костылях с навершиями в виде верблюда, но улыбался.
– Эверамова борода – как же я рад тебя видеть, дочь Эрни!
Лиша сдержалась и не напомнила о бедах, причиной которых он стал, но Аббан никогда не кривил перед ней душой, а за свои прегрешения тяжело поплатился.
– Рада видеть тебя в добром здравии, сын Чабина, – сказала она по-красийски.
Аббан поклонился, насколько позволили костыли:
– Я поражен, как быстро ты овладела нашим языком.
– У меня было много времени, чтобы научиться, – подмигнула Лиша.
– Я должен предупредить, – сказал Аббан, – что с господином приедет Дамаджах.
– Разумеется. – Это не стало неожиданностью для Лиши. – Шар’дама ка не пристало наносить визиты без присмотра своей дживах ка.
Аббан поклонился еще раз:
– Вижу, что ты усвоила не только язык, но и обычаи.
Остальные красийцы прибыли вскоре, и почетный караул их даль’шарумов встретил Гаред с равным числом солдат Лощины. Лиша приветствовала их посольство в приемном зале, но с трона сошла, чтобы поздороваться дружески. По бокам встали бдительные Уонда и Стела.
С красийцами прибыл Терн, почти неузнаваемый в черных одеждах шарума, вымытый и ухоженный. На плечах у него сидел малыш, а рядом стояла шарум’тинг в белом тюрбане.
– Кто она такая? – спросила Стела.
Лиша не ответила, пытаясь проглотить комок в горле при виде вошедшей Аманвах с девочкой – младенцем. Рядом шла Кендалл с мальчиком на руках.
Наконец появились Инэвера и Ахман. Взгляд Дамаджах был холоден, но кивок – почтителен. Царственный красавец Джардир просиял и обнял Лишу под зорким присмотром Инэверы:
– Суженая моя.
– Ты когда-нибудь перестанешь меня так называть? – спросила Лиша, но с улыбкой.
– Безусловно, – поклонился Ахман. – Как только ты примешь мое предложение.
– Тебе придется ждать долго, – сказала Лиша. – Ты приехал подписывать нечто серьезнее, чем брачный договор.
Джардир уловил негодование Инэверы.
– Но только при условии, что мы договоримся о послед…
– Спокойно, дживах, – сказал Джардир. – Переговоров больше не будет. Это мой дар в благословение сегодняшнему дню.
– Ты уступаешь чересчур много, – прошипела Инэвера тихо, чтобы не слышали жители Лощины.
– Я вынужден согласиться с Дамаджах, – сказал Аббан.
– Я дал Пар’чину обещание, – громко произнес Джардир. – Так выполним же его, и без проволочек.
Церемония была короткой. Министр Лиши представил пять экземпляров переписанного Пакта Свободных городов, в котором официально объявлялось об окончании Шарак Сан – Дневной Битвы. Стороны признавали суверенитет друг друга, включая новое независимое герцогство Лощина и восстановленное герцогство Лактон. Дар Эверама уступался Красии, но с новыми законами, регулирующими торговлю и положение чинов.
Декларировалось единство в борьбе против демонов, но это теперь казалось делом далеким. Немногие уцелевшие подземники не имели вождя, а великие метки росли и все дальше отгоняли их от охраняемой территории.
Когда все экземпляры подписали и заверили, генерал Гаред панибратски, по-землепашески, хлопнул Джардира по спине. Охрана Джардира сделала стойку, но он не подал знака вмешаться.
– Мужички идут в гостиную выпить и перекурить, – сказал Гаред. – Бери Аббана и айда с нами.
Джардир быстро глянул на Инэверу.
– Иди, муж мой. – Ее шепот достиг только его серьги, но он различил за прозрачным покрывалом улыбку. – Я не убью дочь Эрни, пока тебя не будет.
Аббан, следивший за разговором, увидел еле заметный кивок Джардира и с готовностью обратился к Гареду:
– Конечно, сын Стива. Мы почтем это за честь. Веди нас.
Землепашцы вели себя раскованно, и в трубочном дыму смешались представители всех сословий и званий, однако подлинная знать держалась особняком в обществе чинов. Герцоги Раген и Исан стояли островком посреди толпы.
Исан отшагнул назад, но Раген ответил на приветствие Джардира, когда он протянул руку для пожатия по обычаю северян.
– Большая честь, герцог Раген, – сказал Джардир. – Пар’чин часто рассказывал о тебе. Если ты имеешь хоть каплю той доблести, которую он тебе приписывал, место на Небесах тебе обеспечено.
– Это честь для меня. – В ауре Рагена была настороженность, но при упоминании Пар’чина он расслабился.
Гаред подал знак, и внесли поднос с кружками северного эля.
– Я решил, что надо поднять тост за господина Тюка.
Джардир поднял руку:
– Прости, сын Стива, но Эведжах запрещает…
– Черное сердце Най, Ахман! – вскричал Аббан, перепугав всех, а больше других – самого Джардира.
Аббан никогда не осмеливался так разговаривать с ним в присутствии посторонних.
– Ты шар’дама ка, – сказал ему Аббан, как ребенку. – Чтобы исправить Эведжах, достаточно твоего слова. И если в Пар’чине имелась хоть
