Однако выбора не было. Он — ее муж, и она, как преданная жена, должна заботиться о нем: если надо, кормить его с ложечки или не подпускать к нему врачей. И, конечно, нельзя позволять себе расслабляться, поддаваясь горю.
Уже смеркалось. Значит, она пробыла здесь несколько часов. Надо встать и пойти подменить Хаббла.
Порция, которая лежала рядом с ней, свернувшись черно-рыжим клубком, шевельнулась и открыла свои большие зеленые глаза. У нее был особый дар проскальзывать в двери; она последовала за Розалиндой в апартаменты Майкла, вспрыгнула на кровать, сунула свой маленький носик под хвост и все это время молча пролежала с хозяйкой.
Слабо улыбнувшись, Розалинда пальцем почесала шею котенка. Ведь это свадебный дар Стивена, который он выбрал, чтобы хоть чуточку поднимать ей настроение в самые мрачные часы. Невозможно было без улыбки наблюдать за шаловливыми проделками Порции, не ощущать удовольствия от прикосновения ее маленького шершавого язычка.
Внизу послышались какие-то звуки. Видимо, явились посетители. Надо было встать и хотя бы сполоснуть лицо, а потом уж выйти отсюда. Ведь она актриса. Сумеет скрыть свои чувства и сыграть роль сильной, исполненной достоинства хозяйки дома. Сейчас, еще несколько минут, соберется с силами и сделает это.
Кто-то открыл дверь гостиной. Под быстрыми шагами заскрипел пол. В следующий миг дверь спальни распахнулась.
Чувствуя себя болезненно уязвимой, Розалинда резко села на кровати и увидела перед собой самую красивую женщину, какую ей когда-либо доводилось встречать. Женщина была темноволосая, с лицом в форме сердца и даже в простом дорожном костюме казалась удивительно элегантной.
Розалинда мысленно застонала. Представляя себе, какое заплаканное у нее лицо, она соскользнула с кровати и стояла, опираясь одной рукой о сверкающий набалдашник.
— Добрый день. Вы, должно быть, леди Майкл. Извините, что зашла в ваши апартаменты.
— Вам незачем извиняться. Мы не предупредили о своем приезде. А вы, должно быть, — леди Майкл наклонила голову набок, — новая жена Стивена?
Розалинда кивнула:
— Да. Меня зовут Розалинда. Леди Майкл оглянулась через плечо и сказала шедшей за ней следом служанке:
— Ты можешь идти, Молли. Она с улыбкой пересекла комнату.
— Рада встретиться с вами, Розалинда. Зовите меня Кэтрин.
Принимая предложенную ей руку, Розалинда вдруг выпалила:
— Во второй вечер нашего пребывания в Лондоне я надевала ваше платье. Стивен поклялся, что вы ничего не будете иметь против, но я ему не совсем поверила.
Кэтрин рассмеялась:
— Верьте ему. Стивен всегда прав. — Повернувшись, она сняла шляпу, затем плащ. — А он сейчас дома?
Очевидно, она не знает, в каком состоянии находится ее деверь. Глубоко вздохнув, Розалинда постаралась полностью овладеть собой.
— Да, он здесь, но очень болен. Сегодня у него был тяжелый приступ, и он, вероятно, все еще спит.
Кэтрин быстро повернулась. Ее лицо сразу помрачнело.
— Значит, это правда? Несколько недель назад его доктор Блэкмер написал моему мужу, что Стивен нездоров и ушел из дома, не взяв с собой ни одного слуги. Майкл тотчас отправился на поиски. И все это время продолжал его искать. Она прикусила губу. — Зная, что Стивен собирается жениться и что он путешествует, все время ускользая от моего мужа, я убедила себя, что Блэкмер ошибается. Я… я не хотела верить, что он серьезно болен.
— Лорд Майкл искал своего брата? — удивленно переспросила Розалинда. — Стивен и не предполагал, что его отсутствие может кого-нибудь обеспокоить. Он только хотел отвлечься от своей обычной жизни.
— В чем и хорошо преуспел. — Кэтрин закатила глаза. — Мой муж не отличается особым терпением, но тут он просто взбеленился. Написал из Шотландии, что прекращает поиски и возвращается в Лондон, где мы с ним и встретимся.
— Он был в Шотландии? — не веря своим ушам, переспросила Розалинда.
— Он и доктор Блэкмер, который его сопровождает, следовали за экипажем с мужчиной и женщиной, которую они по описанию приняли за вас, почти до самого Эдинбурга Розалинда моргнула.
— Господи. Я просто не знаю, сочувствовать им или смеяться.
— Лучше, вероятно, смеяться, — прагматично заметила Кэтрин. — Это разгоняет печаль.
Она была права, но Розалинде в этот момент было не до смеха.
— Когда ваш муж прибудет в Лондон?
— Я думаю, завтра или послезавтра. — Кэтрин вздохнула и зажгла одну из стоявших там ламп. — У меня такое впечатление, будто я не виделась с ним целую вечность.
— Чем скорее вернется лорд Майкл, тем лучше, — сказала Розалинда. — Даже два дня могут оказаться слишком большим сроком.
Кэтрин, вздрогнув, подняла глаза от лампы.
— Неужели Стивен так плох? Розалинда села в изножье кровати.
— Он в очень тяжелом состоянии. Сегодня, кажется, чуть не умер. Боюсь… боюсь, что это может случиться в любую минуту.
Кэтрин шумно вдохнула воздух.
— Что говорит доктор?
— Стивен не разрешает их звать. Говорит, что его отец претерпел ужасные мучения от врачей перед смертью, и он не хочет, чтобы и с ним было то же самое.
— С этим трудно спорить, — согласилась Кэтрин. — Могу я видеть его? Кстати, я ведь долгое время работала санитаркой. Это может пригодиться.
— Конечно. — Розалинда провела Кэтрин в герцогские апартаменты. В спальне было тепло и уютно, горели свечи Хаббл с мрачным видом сидел у кровати. Стивен лежал так неподвижно, что Розалинда вся дрожала от страха, пока не убедилась, что он дышит. Кэтрин также вздрогнула при виде деверя. Его худоба, сильно осунувшееся лицо свидетельствовали, что он и в самом деле на краю смерти.
Подойдя поближе, Розалинда ласково сказала:
— Ты не спишь, мой дорогой? Глаза Стивена приоткрылись.
— «Смерть, не гордись собой. Ты не всевластна! И не ужасна, нет… — пробормотал он. — Минет короткий сон, и мы проснемся в вечности».
Сердце Розалинды упало, она подумала, что он бредит. Но глаза у него были теплые и прозрачные. Она облегченно улыбнулась.
— Если уж цитируешь Джона Донна, должно быть, тебе получше?
— Да, лучше. Извини, что я расстроил тебя сегодня. — Он ласково улыбнулся. — Я должен поговорить с тобой, но… сейчас у меня что-то сил маловато.
— Почему бы тебе не отдохнуть еще? — предложила она. — Ты и выглядишь гораздо лучше. Сон, я думаю, пойдет тебе на пользу. — Он явно чувствовал себя сильнее, и еще в нем было что-то новое, но что именно, она не могла понять.
Он тихо кивнул:
— Поговорим попозже.
И тогда она поняла, что видит в его серо-зеленых глазах успокоение. Даже что-то вроде счастья. Скрытый страх и возмущение несправедливостью судьбы, которые он испытывал все это время, куда-то исчезли. Это, может быть, и порадовало бы ее, если бы она не сознавала, что его смирение с тем, что его ждет, отдаляет его от нее.
