Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 119
— Достоверно о нём мало известно. Это какой-то таинственный бог-одиночка. Имени своего он никому не говорит, лица не показывает, с другими богами не водится и строго запрещает своим адептам им поклоняться. Точно про него можно сказать только то, что он есть.
Зевс задумчиво склонил голову на кулак:
— Бог-одиночка, говоришь? Это оригинально. Хотя, ты знаешь, он ведь прав, этот бог-одиночка. Многовато я богов расплодил. Вначале думал, что вы помогать мне будете, а на самом деле у меня всё время уходит на то, чтобы разбирать ваши идиотские дрязги. Миром править некогда. А он молодец, пожалуй.
Тоненькое облачко слегка прикрыло солнце. Громовержец задумался.
— Что, конкурент? — не без ехидства спросил Аполлон.
— Пустое, — ответил Зевс. — Бог-одиночка, бог без лица и без имени, у которого даже нет сына, мне не конкурент. Всё-таки сын у бога быть должен. Только не такая самовлюблённая бестолочь, как ты. Хороший, послушный, почтительный, толковый сын. Такой, что за отца собой готов пожертвовать. Если бы он у меня был, давно бы разогнал вашу безумную кодлу.
Зевс некоторое время помолчал. Облака, набежавшие было на небе, рассосались, и громовержец снова заговорил как ни в чём не бывало:
— Ну, с Египтом понятно. А что у нас нового на театре военных действий? Троя ещё держится?
— Держится. На днях к Приаму пришла подмога: амазонки и эфиопы.
Зевс хлопнул себя ладонями по коленям и расхохотался:
— Амазонки и эфиопы?! Вот так подмога! А кентавры и черепашки-ниндзя ещё не приходили? Если так будет продолжаться, то, помяни моё слово, и они придут.
Насмеявшись, громовержец вдруг посерьёзнел и сказал:
— С этим надо что-то делать. Уже весь мир воюет против греков, даже самый дальний край земли, даже те, кого и быть-то не может. Эта бесконечная война всё больше превращается в какой-то фарс. Пора бы ей уже закончиться.
— Пока жив Ахилл, греки никуда не уйдут, а значит, война не закончится.
— Пустое, — проворчал Зевс, скептически поморщившись. — И дался вам этот Ахилл! Подумаешь, полубог! Мало ли таких было! Ну превзошёл он своего отца, но Пелей всего лишь обычный смертный.
— Но мы же не знаем, насколько он превзошёл Пелея! Ахилл опасен, папа! Ему наплевать на богов. Он даже мне угрожал.
— А ты испугался? Мало ли кто какую глупость в бою скажет!
— Папа, ты слишком мало видишь смертных. Я с ними в последнее время постоянно имею дело. Веры, почтения к нам у них почти не осталось. Они уже решаются нападать на богов, они видели нашу кровь и знают, что нас можно ранить. И их очень много. До сих пор им просто не приходило в голову объединиться против нас, но если они это сделают, то нам не устоять. А если впереди их войска пойдёт неуязвимый Ахилл…
Зевс пожал плечами:
— Ну и воображение у тебя, сынок! По-твоему, я должен бояться Ахилла? Этого капризного мальчишки? Он даже с Агамемноном справиться не смог.
— Сам по себе он, может быть, и не опасен, но если им возьмётся руководить какой-нибудь честолюбивый бог…
— Фетида, что ли? Ну да, она злится, что я выдал её замуж за смертного, и идейки дурацкие у неё в голове бродят, но она слишком боится за своего сынка. У неё не хватит ни смелости, ни ума.
— Не обязательно Фетида. Кстати, ты не знаешь, чем сейчас занимается Прометей? Этот ради власти ни перед чем не остановится. Да и среди смертных он очень популярен — не зря он с ними так заигрывал.
Зевс слегка поморщился:
— Прометей мелкий интриган. Он своё получил и больше не сунется. Я приказал Гераклу его освободить, и чем он теперь занимается, меня не интересует. Смертные за ним не пойдут: они знают, к чему это приводит. Жили же они раньше счастливо: без горя, без болезни, без смерти. А потом явился Прометей со своими дурацкими призывами, и что теперь люди после этого имеют? Конечно, среди них всегда найдутся такие, что всем пожертвуют ради красивого лозунга, но их, к счастью, не много. Твой сын Асклепий как раз был таким идеалистом. Надеюсь, несколько лет в преисподней чему-то его научили и он понял, что делать можно, а что нельзя. Смертные должны умирать, врачи должны помогать им в этом, а бессмертие — удел богов. Асклепий этого не понял и был наказан. Но в царстве Аида он вёл себя хорошо, Аид о нём положительно отзывается. Я думаю, Асклепия можно простить. На ближайшем собрании я поставлю вопрос об обожествлении. Заберём его из преисподней: он нам на Олимпе нужен. Некоторые боги в последнее время, как ты заметил, получили травмы, а у нас и перевязать толком никто не умеет. Будет богом медицины. Думаю, эта новость должна тебя порадовать.
— Благодарю, — с поклоном ответил Аполлон.
— Не за что. Карать провинившихся и прощать раскаявшихся — моя прямая обязанность. Сам-то ты раскаиваешься, заговорщик паршивый?
Аполлон покорно опустил голову и тихо сказал:
— Раскаиваюсь.
— Это хорошо. Геру я уже простил, и тебя тоже, может быть, прощу. Испытаю и прощу. Дам тебе задание. Выполнишь — вернёшься на Олимп.
Аполлон изобразил на лице почтительность и внимание.
— А задание будет такое, — медленно и задумчиво заговорил Зевс, — оно как раз касается Ахилла. Знаю, что ты его не любишь, знаю, что он убил твоего сына и угрожал тебе. Потому и даю тебе такое испытание, чтобы проверить, насколько ты стал покорным. Фетида за сына опасается. Предчувствие у неё. А я дал ей слово защитить его от опасности. Вот и задание: позаботься о безопасности Ахилла.
Аполлон пожал плечами:
— Он и так в безопасности. Он неуязвим.
— Какой же ты всё-таки шарлатан! Морочишь людям головы в своём дельфийском прорицалище, даёшь невнятные советы, прогнозы, которые всегда можно повернуть хоть так, хоть по-другому, а сам-то ничего не знаешь! Не так уж он и неуязвим. Фетида, правда, хотела сделать его неуязвимым — в печь Гефеста опустила, но сама она обжечься боялась, держала его за правую ногу и её-то в огонь и не опустила. Так что правая нога в самом низу у него очень даже уязвима. Этого никто не знает — даже Гермес не обратил внимания, хотя это при нём было. Да и Фетида от волнения не заметила свою оплошность и ни о чём не догадывается. Но тебе-то, всезнайка, стыдно про своего врага такое не знать.
— Ах вот оно как, — пробормотал Аполлон.
Зевс нахмурился:
— Но ты сам не вздумай этим воспользоваться. Моё слово крепкое. Если с Ахиллом по твоей вине что случится — в Тартаре сгною!
— Я всё понял, — задумчиво произнёс Аполлон.
Гром прогремел среди ясного неба, молния озарила Олимп, и без того ярко освещённый заходящим солнцем.
— Ничего ты не понял! — повысил голос Зевс. — Усвой наконец, если рабство тебя ничему не научило: не твоё дело меня понимать! Твоё дело слушать и повиноваться.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 119
