Книга Защита - Стив Кавана

«Правде не место в суде», – заявляет главный герой этой книжки Эдди Флинн – бывший профессиональный мазурик, а ныне адвокат, который успешно применяет отработанные приемы облапошивания граждан на присяжных с прокурором. И похоже, что его создатель Стив Кавана, тоже адвокат (причем довольно известный, выигравший немало громких дел в своей родной Ирландии), вполне разделяет подобный подход к делу. По большому счету, основная задача и у мошенника, и у адвоката примерно одна и та же – заставить публику развесить уши. Подобрал к кому-нибудь ключик – а дальше, как поется в песне, «делай с ним что хошь». Чистая манипуляция. И чем же хуже тогда писатель-детективщик? Главное, создать у господ присяжных заседателей – тьфу ты, у господ читателей! – нужное впечатление; ну а факты… Факты – дело десятое.

Да уж, Артурас, Олек, Грегор и Бенни – чисто русские имена. Кто, как говорится, в курсах, тот при описании организации со страшным названием Bratva тоже немало повеселится. Русские братки и впрямь «чиста» картинные, прямо американское кино – не хватает разве что отставного полковника КГБ по имени Моисей Пастернак или Саша Гоголь, как это у них там принято. Оригинальный способ использования советской купюры достоинством в один рубль тоже вызвал у меня неподдельный восторг – вот только с учетом того, что с ней вытворяют, я назвал бы ее не tselkovy от слова «целый», как уверяет Кавана, а rvany, было бы ближе по смыслу. В очередной раз убеждаюсь, что криминалитет из наших бывших соотечественников оставляет заграничной публике в основном безграничное поле для фантазий.

Но не проникайтесь с ходу патриотическим негодованием – подобным образом досталось у Каваны представителям чуть ли не всех стран и национальностей. Взять, к примеру, криминальное сицилийское семейство Пендити, на которое тут ссылаются вроде бы на полном серьезе – мол, записные предатели гангстерских традиций, сливают своих же собратьев-мафиози ментам направо и налево. Между тем автор, похоже, не стал мудрствовать и просто составил эту звучную фамилию из итальянских Banditi и Pentiti – «бандиты» и «ренегаты». Фильм еще был такой – Il Pentito, у нас шел под названием «Раскаявшийся»… Короче, это примерно как если б у главаря русской ОПГ фамилия была бы не Волчек, а что-то вроде Браток-Стукачок.

Ирландским ура-патриотизмом автор тоже особо не страдает – своему герою, ирландцу по происхождению, естественно, симпатизирует, но Эдди Флинн все-таки тот еще гусь; получает в одном из эпизодов щелчок по носу и некий гордый представитель Британской империи – впрочем, поделом. А уж как Кавана проехался по Америке, в которой происходит действие, и говорить нечего – и федералы-то с копами-ментами там сплошь продажные, и судья прямо перед ночным заседанием уже хорошо «на кочерге», и здание суда там больше на какой-то сомнительный сквот похоже, чем на вместилище государственного правосудия…

Кстати, не ищите упомянутое здание на «Гугл-картах» (кто книжку прочитал, тот уже понял, почему). Хоть автор и разместил его на реально существующей Чеймберс-стрит в Нью-Йорке, непосредственно на которой и в ближайших окрестностях действительно имеется сразу несколько судебных зданий, в том числе исторических, образ это собирательный: от одного взяты исполинские размеры, от другого – вход с коринфским портиком, от третьего – всякие архитектурные излишества… Хотя в остальном география вполне реальная: есть в Нью-Йорке и «русский» райончик Шипсхед-бэй, вплотную примыкающий к более известному среди соотечественников Брайтон-бич, и четкая граница между Маленькой Италией и китайским Чайна-тауном на Манхэттене, где буквально через коротенький квартал, разделяющий параллельные улицы, вывески вроде Ristorante Italiano и Pizza La Bello контрастно сменяются китайскими иероглифами.

Впрочем, большинству читателей из разных стран, судя по ошеломительному успеху дебютной для Каваны «Защиты», все это страноведение совершенно по барабану. Мне тоже. Больно уж лихо все закручено. Полный отвод внимания, как выразился был сам работающий на доверии хитрюга Эдди Флинн. Литературные адвокаты вроде интеллектуала Перри Мейсона или прохиндея Микки Холлера наверняка с удовольствием пожали бы ему руку – впрочем, равно как и Остап Бендер с Энди Таккером. Единственно, удивляешься – что же это сам Кавана так вот запросто раскрывает свою адвокатскую кухню (все-таки с практикой-то, несмотря на писательские лавры, он вроде бы не завязал)? Наверное, потому, что всяких таких приемчиков у него в загашнике навалом – и на читателей хватит, и на присяжных с прокурором. На подходе и другие книжки с Эдди Флинном, так что ждите продолжения.

* * *

Поскольку значительная часть сюжетных коллизий происходит в ходе судебного разбирательства, то наверное, будет не лишним вкратце напомнить заинтересованному читателю, как это там вообще у них происходит.

Англосаксонская судебная система – чисто соревновательная, и главными лицами в ней выступают адвокаты. Судье при этом отводится лишь роль арбитра, который следит, чтобы разбирательство не превращалось в разборку и базар. В случае уголовного дела от имени государства выступает адвокат обвинения (да-да, представитель прокуратуры – тоже адвокат, только со знаком «минус»). И исход зачастую зависит лишь от того, какая из сторон – обвинение или защита – оказалась круче, кто из них сумел лучше убедить присяжных в своей правоте: ведь окончательное решение, вердикт, выносят как раз эти двенадцать человек, набранных из простого народа.

В начале процесса обвинитель, а потом и защитник обращаются к ним с вступительным словом, вкратце обрисовывая свои аргументы. Дальше уже собственно «толковище», как выразился бы Эдди, – допрос свидетелей (всякие вещественные улики, как правило, тоже представляют свидетели – те, кто их обнаружил, эксперты, которые их изучали, и так далее). Проводится он в две стадии: обвинитель подвергает свидетеля прямому допросу, а защитник – встречному, который у нас в литературе обычно именуется перекрестным. В общем-то, не совсем корректная «калька» с английского cross-examination, но так уж сложилось. Ведь в ходе и прямого, и «перекрестного» допросов адвокату противоположной стороны со своими вопросами влезать нельзя, дозволяется лишь выразить протест относительно того или иного вопроса соперника, а дальше уже судья решает – отвести его совсем или потребовать переформулировать. Если после встречного допроса обвинителю опять захочется задать какие-то вопросы, он может запросить повторный прямой допрос (redirect), и все начинается по новой. Когда все свидетели и обвиняемый по нескольку раз допрошены, стороны обвинения и защиты каждый выступают с заключительным словом, а судья произносит нечто вроде напутствия – всё, теперь исход для подсудимого зависит лишь от решения присяжных. Тем, посовещавшись, нужно единогласно ответить на один-единственный простой вопрос: виновен или невиновен. А проще говоря, признать, кто их больше убедил – обвинитель или защитник. А еще проще – кто из этих двоих ими более грамотно манипулировал. Такие вот дела.