— Трэвис, ни слова больше!
— Госпожа адвокат, мы, кажется, пришли к некоему соглашению, — сказал Майло. — Вставай, сынок. Сейчас зачитаем тебе права и поедем в кутузку.
— Хорошо, — согласился Хак.
Валленбург вскочила и схватила его за плечи.
— По какому обвинению?
— Начнем с кучи сто восемьдесят седьмых[31], а там посмотрим.
Теперь она задрожала.
— Вы совершаете чудовищную ошибку!
— Вы очень привязаны к этому типу, — сказал Рид. — Я чего-то не понимаю?
Валленбург беззвучно выругалась.
— Лейтенант, мы же с вами однозначно договорились…
— Что мы его выслушаем, — довершил Майло. — Мы его выслушали, теперь мы его арестовываем.
Валленбург пожевала губами.
— Как это прекрасно, как предсказуемо!.. Лейтенант, я заранее уверяю вас, что все это окажется напрасно. И позаботьтесь о том, чтобы с ним обращались как следует. Как только вы выйдете за дверь, я начну составлять ходатайство.
— Ну разумеется, мэм, ничего другого я от вас и не ожидал. Давай, сынок, вставай.
Хак повиновался.
— Выйди, пожалуйста, из-за стола. — Майло достал наручники.
Валленбург спросила:
— Вы будете держать его в Западном округе или в Центре?
— Подержим в Западном, пока не сумеем организовать перевод.
— Все согласно протоколу, — сказала Валленбург. — А мы еще говорим об обычных немцах… кстати, вам стоит за ним последить — человек склонен к самоубийству.
— Я все равно мертвый, — отозвался Хак.
Валленбург занесла было руку, словно собиралась дать ему затрещину. Посмотрела на свои трясущиеся пальцы и уронила руку.
— Спасибо вам за все, Дебора, — произнес Хак.
— Сплошные неприятности от тебя! — прошипела она.
* * *
В лифте, по пути на подземную парковку, Хак промолвил:
— Ну, вам ничего другого не оставалось.
— Почему она о вас так заботится? — спросил Рид.
Трэвис моргнул.
— Она когда-то рассказывала мне про свою волонтерскую деятельность. Про приюты для животных… Она не может иметь детей.
— И вы ей как сын? — спросил Рид.
— Не то чтобы сын, но она говорила, что когда спасаешь животное из приюта, то потом отвечаешь за него.
— Что-то вроде щенка, значит?
Хак улыбнулся.
— Наверное, да.
Двери открылись. Майло взял Трэвиса под локоть руки, скованной наручниками, и направил к машине.
— Больше ты нам ничего рассказать не хочешь?
— Да нет. Вы все равно не поверите.
— Это вас на психотерапии обучают пассивности?
Хак выдохнул.
— Жизнь оказалась долгой. Дольше, чем я думал.
— А теперь, значит, пора все бросить.
— Когда есть что делать, я делаю. Но сейчас мне ничего не осталось.
— Не факт, — возразил я.
Глава 38
Майло запер Хака в пустующей допросной в полицейском участке Западного Лос-Анджелеса, отобрал у него ремень и шнурки. Не зарегистрировал, отпечатки не снял, фотографий не сделал. Выдал высокую кружку с водой, грубое одеяло и еще раз обыскал — безрезультатно.
При первом обыске, в коридоре у офиса Деборы Валленбург, в карманах у него нашлись катышки с одежды, синяя ручка «Бик», сильно погрызенная, три десятицентовых монеты, квитанция на парковку и желтая бумажка-самоклейка с адресом на бульваре Вашингтон.
— Трэвис, что там находится?
— Интернет-кафе.
— Мар-Виста?
— Да.
— Ваша связь с миром.
Молчание.
— Наличных у вас нет?
— Все истратил.
— Дебора собиралась пополнить?
Нет ответа.
— Налегке путешествуем, приятель? — спросил Майло.
Хак пожал плечами.
— А документы где?
— Я… я их потерял.
— Ну да, конечно!
— Ну вы же знаете, кто я.
— Еще бы. — Майло помахал парковочным квитком. — Он совпадает с тем, который мы нашли в «Лексусе» Саймона.
— Извините, — сказал Хак.
— За что?
— За то, что я его там оставил.
— Чтобы сбить нас со следа. Этим уловкам в обед сто лет, приятель.
— Простите.
— Твоя была блестящая идея, или Деборина?
— Моя, — слишком поспешно ответил Хак. — За эвакуацию я заплачу.
* * *
Мы с Ридом смотрели сквозь стеклянную, прозрачную с одной стороны стену, как Майло подошел к Хаку сзади, потом встал с ним лицом к лицу. Хак оперся на спинку стула.
— Сядь, Трэвис.
— Ничего, я постою.
— Нет, все-таки сядь.
Хак повиновался.
— Так что же еще ты хотел мне рассказать, а, Трэвис?
— Больше ничего припомнить не могу, сэр.
Майло молчал и ждал.
— Нет, действительно, сэр.
— Ладно, посиди пока тут. Тебе не холодно?
— Нет.
— Замерзнешь — у тебя есть одеяло.
— Спасибо.
Майло вышел и присоединился к нам в наблюдательной. С той стороны на стекле было белесое пятно: то ли высохший пот, то ли еще какая-то физиологическая жидкость. Хак сидел так, что пятно оказалось у него над головой.
Человек под облаком.
Трэвис сидел, мы наблюдали. Наконец он отошел в угол и лег. Закрыл глаза локтем и свернулся клубочком, сделавшись таким маленьким, что я бы даже не подумал, что такое возможно.
Мо Рид зевнул.
— Похоже, приключенческое кино откладывается до утра.
Через несколько секунд рот у Хака открылся. Он крепко спал.
— Он довольно спокоен для человека, который, по идее, весь терзается раскаянием, — отметил Рид.
— Возможно, он просто прячется от реальности, — предположил я.
— Может быть, его развели, но трудно поверить, что он полностью чист.
— Мне кажется, у него голова работает иначе.
— Так ведь о том-то и речь, а, док? Он — псих, использовать его — раз плюнуть.
