В эту ночь в Барнсе, к северо-востоку от нашего дома, упал пятый снаряд. Следующей ночью шестой приземлился на Уимблдонской пустоши.
Изо дня в день через равные промежутки времени мы поднимались на вершину холма узнать, чем заняты марсиане. Вечером в понедельник, едва мы приступили к созданию новой машины времени, на наших глазах к Лондону прошествовали пять блестящих треножников. Тепловые орудия у них были убраны, вышагивали они с надменностью победителей, которым нечего опасаться. Вероятно, эти пятеро прилетели в том снаряде, что опустился в Буши-парке, и теперь намеревались присоединиться к остальным, в данную минуту, по нашим предположениям, бесчинствующим в самой столице.
Заметные перемены происходили по всей долине Темзы – и, к сожалению, отнюдь не такие, которые могли бы доставить радость. Тучи черного дыма в конце концов рассеяли сами марсиане: две боевые машины занимались этим целый день, разгоняя мглу при помощи большой трубы, выбрасывающей мощную струю пара. Вскоре черные купола осели, а затем и вовсе исчезли, оставив после себя лишь вязкую темную жидкость, понемногу стекающую в реку.
Медленно, но неуклонно изменялась и сама Темза. Марсиане привезли с собой семена вездесущих красных растений и принялись высевать их вдоль берегов. В один прекрасный день мы увидели с десяток, если не больше, низких многоногих экипажей, которые сновали по прибрежным дорожкам, выбрасывая облачка крохотных семян. Мы и глазом моргнуть не успели, как инопланетная растительность дала всходы и стала распространяться окрест. В сравнении с суровыми условиями на Марсе красные травы, должно быть, почувствовали себя на плодородных почвах и во влажном климате Англии, как в оранжерее. Не прошло и недели с того дня, когда мы обосновались в доме сэра Уильяма, а берега реки, насколько хватал глаз, скрылись под гнетом багровой поросли; вскоре она посягнула и на прибрежные луга. В любое солнечное утро зловещий треск ее буйных побегов раздавался с такой силой, что, как ни велико было расстояние от дома до реки, мы слышали его даже при запертых дверях и закрытых окнах. Подобный аккомпанемент, сопровождающий нашу скрытую от всех конструкторскую деятельность, всякий раз вселял в нас уныние. Поросль отвоевывала себе рубежи даже на лесистых склонах Ричмондского холма, и по мере ее вторжения листья на деревьях – в разгар лета – желтели и осыпались.
Долго ли нам оставалось до того, как порабощенных землян заставят рубить эти красные стебли?
3
В день, когда приземлился десятый снаряд (а он, как и три предшествующих, упал где-то в центре Лондона), мистер Уэллс позвал меня в лабораторию и объявил, что наконец-то добился ощутимых результатов.
В лаборатории был восстановлен порядок. Ее старательно расчистили и убрали, а оконные переплеты Амелия затянула тяжелым бархатом, чтобы можно было продолжать работу и вечером, при электрическом освещении. Сегодня мистер Уэллс находился в лаборатории с самого утра, и воздух здесь успел пропитаться приятным запахом трубочного табака.
– Меня, признаться, озадачивала структура кристаллов, – сказал мистер Уэллс, откидываясь на спинку кресла, которое он перетащил из курительной. – Видите ли, какая-то особенность химического состава этого загадочного вещества приводит к появлению постоянного электрического тока. И вопрос вовсе не в том, чтобы добиться такого эффекта, а в том, чтобы обуздать его и научиться им управлять, иначе не создашь поле четвертого измерения. Позвольте показать вам, что я имею в виду.
На верстаке они с Амелией соорудили миниатюрный аппаратик – полоска металла, на ней колесико, а к обеим сторонам колесика прикреплены крохотные кусочки хрусталевидного вещества. Мистер Уэллс подсоединил к этим кусочкам несколько проводов, а оголенные концы опустил на крышку верстака.
– Сейчас я соединю эти провода, а вы наблюдайте, что получится. – Мистер Уэллс взял еще одну проволочку и уложил ее поперек оголенных концов. Едва замкнулся последний контакт, как колесико начало медленно, но отчетливо вращаться. – Понимаете, в такой схеме кристаллы создают движущую силу.
– Точь-в-точь как в велосипедах! – обрадовался я.
Мистер Уэллс не понял, о чем я толкую, зато Амелия энергично закивала.
– Вот именно, – подтвердила она. – Только в велосипедах гораздо больше таких кристаллов, поскольку там приходится приводить в движение большую массу.
Мистеру Уэллсу пришлось разрушить свою конструкцию, так как колесико, вращаясь, запутало подсоединенные к нему провода.
– А вот теперь, – сказал он, – если я замкну цепь иначе… – Наклонясь над своим творением, он стал пристально вглядываться сперва в чертежи, потом в аппаратик. – Следите внимательнее, ибо, сдается мне, сейчас вы увидите нечто необыкновенное.
Оба мы, не шевелясь, смотрели мистеру Уэллсу через плечо – вот он соединил два проводничка, подвел к ним третий. Неподключенным остался только один.
– Прошу!
Мистер Уэллс замкнул последний контакт, и в тот же миг весь аппаратик – колесико, кристаллы и провода – исчез, словно его никогда и не было.
– Получилось! – закричал я в восторге, а мистер Уэллс буквально просиял.
– Итак, мы вошли в четвертое измерение, – провозгласил он. – Как вы поняли, стоит связать кристаллы в электрическую цепь – и вся система попадает под напряжение. Расположив провода именно таким образом, я подсоединился к энергии, таящейся в четвертом измерении, и объект моего небольшого опыта утрачен теперь для нас навсегда.
– А все же куда он делся? – спросил я.
– С точностью ответить не берусь, ведь это всего-навсего крошечная модель. Наверное, движется в пространстве где-то с минимальной скоростью и будет двигаться вечно. Для нас с вами это уже не имеет значения: секрет странствий по четвертому измерению в том – как управлять этими странствиями. Выяснить это – моя очередная задача.
– Сколько же времени уйдет на создание новой машины?
– Думаю, еще несколько дней.
– Надо поторапливаться, – сказал я. – С каждым днем чудовища сжимают нашу Землю все более мертвой хваткой.
– Я работаю со всей мыслимой быстротой, – ответил мистер Уэллс без тени раздражения, и только тут я заметил темные круги у него под глазами. Действительно, он нередко засиживался в лаборатории допоздна, когда мы с Амелией давно уже отправлялись на покой. – Понадобится рама, на которой можно будет смонтировать механизм, притом достаточно вместительная, чтобы рассадить пассажиров. По-моему, у мисс Фицгиббон уже возникла какая-то идея, и если вы с нею объедините усилия в этом направлении, наша работа вскоре будет завершена.
– И вы построите новую машину? Возможно ли это? – усомнился я.
– Не нахожу причин, почему бы и нет, – ответил мистер Уэллс. – Мы ведь не собираемся путешествовать в будущее, и нам ни к чему такая сложная конструкция, как в машине сэра Уильяма.
