- Скоро? – поежившись на ветру, уточнила я. Даня бросилвзгляд на часы и недовольно поморщился.
- Должна бы уже… ненавижу электрички, - проворчал парень,вжимая голову в плечи. Плохо, что не догадались прикупить теплой одежды. Снекоторых пор мы живем налегке и предпочитаем ничего с собой не таскать, ничего,кроме денег, в коих у нас – благодаря всё тому же Андрею – дефицита ненаблюдается.
- Не страшно, подождет, - отмахнулась я, надеясь, что Уильямне занервничает и не сорвется с места раньше времени.
После ухода Гнева я вполне могла увлечься его носителем:внешность Уильяма, моё опасное и неоднозначное положение, всё такое прочее...На лицо и в привычках он остался прежним, вот только теперь до боли знакомыевыдержанность и чуткость заставляли меня приглядываться, с удвоенной силойискать несоответствия. И чем дальше, тем лучше я понимала, какой тонкой былагрань между Джейсоном-грехом и Джейсоном-человеком. Не будь Ира моимнаставником, едва ли я смогла бы заметить его уход. Но мы успели сблизиться, итеперь я ловила себя на мысли о какой-то необъяснимой одной мне понятнойнеполноценности Джея - человека. Это были нечестные мысли, я понимала, чтонеправильно хотеть, чтобы у Уильяма снова отняли его тело и возможную судьбуиз-за моего желания вернуть себе наставника и друга, не говоря уже о чем-тобольшем. Как бы то ни было, я почти смирилась с тем, что Уил без Гнева никогдане будет тем, кем я так дорожила и к кому так непозволительно сильнопривязалась. Как бы поразительно сдержан ни был Гнев, сойдя на Уильяма, явсегда чувствовала исходящую от него внутреннюю мощь, не просто плодысамоконтроля, а осознание грандиозности подавляемой Джеем силы. Будто Уильям -это холм, который, будучи человеком, является просто возвышенностью, однако,будучи Грехом, тут же превращается в спящий вулкан. А ещё любовь… Я знала, чтоона была, знала, что Гнев унес её с собой, и не могла использовать Уильяма, какпилюлю от тоски по Ире – это было бы нечестно и не особенно действенно. Ведьони совсем не одно и тоже… Тогда-то и возникла безумная идея обратиться заподдержкой к Дане. Точнее… сперва мы с Андреем каким-то чудом сбежали отСлавки-Наблюдателя, потом на свой страх и риск сунулись в мой родной город,фактически украли Данилу из объятий Даны, искренне и взахлеб горюющей по Джею,отсиделись на чьей-то даче, ожидая фальшивые паспорта, потом сбежали на югстраны… В общем, Данила влез в мои проблемы по самые уши, ведь я никаких клятво не разглашении не давала и выложила ему всё, как есть. Акседия была такдобра, что продемонстрировала пару греховных приемов, так сказать, для убедительности.Данила повел себя на удивление трезво и последовательно – выслушал, посмотрел,проникся и решил остаться рядом со мной, даже не сочтя, что все мы, и он в томчисле, просто сошли с ума.
- А может не дождаться, - заметил Данила, - Такое ужеслучалось.
- Это было давно! Воды утекло с мировой океан! – возмутиласья. Уильям не всегда вел себя достойно. Это ещё одна черта, резко отличающая егоот Гнева. Не самое радостное в нашей ситуации отсутствие у англичанина хотя бызачатков смелости не раз создавало проблемы. Впрочем, мне хотелось верить влучшее.
- Я злопамятный и вообще плохой парень, - улыбнулся Даня.
- Да, плохой. Я дружу с плохим парнем, - кивнула я, отвечаяна улыбку.
Почему рядом со мной оказался именно Данила? А, собственно,кто ещё? После смерти Макса и Крис, Даня остался единственным по-настоящемублизким мне человеком… отец не в счет, я не имела права его вмешивать.
- Всё чисто? – поинтересовался Даня. Парень до сих пор непривык к широте тех возможностей, что дает мой дар. Да, я перестала чувствоватьложь, но это приемлемая жертва, когда речь идет о приобретении навыка, способногообезопасить меня и тех, кто к своему несчастью оказался на моей стороне. Андрей– прекрасный педагог, и это несмотря на его холодность и несколькогипертрофированную лаконичность. Впрочем, я ученик, сумевший превзойти учителя.Быть особенной – это и наказание, и бонус. Мой потенциал так велик, что дарпродолжает развиваться даже после полного становления Вестницей.
- Всё хорошо, - заверила я, мысленно пройдясь по всемближайшим сознаниям. Никто не представлял для нас хоть сколько-нибудьсущественную опасность. Андрей, в отличие от меня, способен распознавать некиеагрессивные настроения окружающих людей, и в принципе только людей, его навыкпочти ничего не дает, если речь заходит о глобальных вещах вроде преследованиявысшими силами. Мне повезло больше. Впрочем, было бы лучше, если бы опасности впринципе не существовало, но тут уж выбирать не приходится.
- Сыро, как в подвале.
- Не ной, мне тоже не айс, - возмутилась я в ответ на Даниноворчание.
- Где эта чертова электричка?!
- Придет, никуда не денется. Ещё скажи, что ты жаждешьпоскорее оказаться в пригороде.
- Меня волнует тепло и еда, так что – мне совершенно всёравно, каких размеров окажется населенный пункт.
- Сложная формулировка для такой простой мысли.
- Не дразни.
- А вот и электричка!
Круглый высокий нос электровоза показался из-за поворота истал приближаться издевательски медленно, по двери утопая в тумане.
- Поезд-призрак, - заметил Даня, помогая мне подняться соскамейки.
- Эффектно.
- Как же я продрог, а ведь в вагоне теплее не станет, -запоздало расстроился Данила, когда мы приблизились к краю платформы.
- Не отвлекай, - одернула я, напомнив тем самым, чтонахожусь в постоянном напряжении, боясь пропустить какое-нибудь враждебнонастроенное сознание. Платформа чиста, но электричка полна людей и, кто знает,каких ещё существ. Одних порождений на моем пути возникает по десятку за день,действие «радара» даром не проходит. Впрочем, живуны, как оказалось, не такопасны, как посмертники, возникновения которых я избегаю всеми силами.Последнюю метку я поставила больше полугода назад, с тех пор от моего дараникто не пострадал.
- Прости, Лёв, - Данила крепко взял меня за руку, чтобы я неосталась на платформе – сетка «радара» перетягивала на себя почти всё моевнимание, я могла споткнуться, пойти не в ту сторону, а то и вовсе потерятьсознание. Такого давно не случалось, но Данила предпочитал не рисковать. Иногдая думаю о нем, как о собаке-поводыре – так вышло, что Даня не только единственныйдруг, но и незаменимый помощник. Удивительно, если вспомнить, с чего всёначиналось…
В вагоне не оказалось свободных мест, мы не стали проходитьдалеко внутрь, не желая стоять в проходе; остались у раздвижных дверей, ведущихв тамбур, как можно компактнее устроившись в углу между металлической стеной испинкой ближайшей скамейки. Пахло, как всегда пахнет в электричках – людьми,железками, потертыми деревяшками и спертым воздухом.
- Нормально? – шепотом уточнил Данила, крепче прижимая меняк себе. В его объятиях стало заметно теплее.
