– Это ты опять во всем виновата! – неожиданно подскочил Васька, заставив меня отпрыгнуть на прежние позиции. – Это все из-за тебя! Ты всегда лезешь не в свое дело! Ты преследуешь меня как злой рок! Как страшный сон! Как… как… ты… из-за тебя… все…
У мирового захватчика на почве очередной неудачи крыша поехала окончательно. Он наступал на меня с видом чокнутого ученого, узревшего новый вид микробов. Его глаза блестели жаждой отмщения за все мыслимые и немыслимые прегрешения, руки тряслись, как у алкоголика, выходящего из месячного запоя, а губы дрожали от невозможности найти для меня подходящие и достойные определения. Это называется «обзови себя сам, а то я тебя еще хлеще обзову». Ну вот, я опять оказалась крайней. И что же мне так везет-то?
– Не смей прикасаться к ней! – Александр набросился на моего обидчика и отшвырнул его в сторону.
Васька описал в воздухе красивую дугу и сильно припечатался к стене. Мне показалось, что он больше никогда от нее не отлипнет, так и останется новым видом наскальной живописи, но мои надежды не оправдались.
– Вы все заплатите мне за это! – глухо прорычал Васька, медленно поднимаясь на ноги и занося меч над головой.
Он пока еще не решил, на кого напасть первым – на меня или на Кащея. Выбор поставил его в тупик. Со мной хотелось расквитаться просто по определению, а с князем – потому что он гораздо опаснее. Но Александр сделал выбор за него, снова атаковав первым.
Вот как, скажите на милость, можно после такого смачного удара не просто встать на ноги, а еще и продолжать драться? Меня это всегда очень удивляло. Да я бы не встала больше никогда. А мужикам почему-то хоть бы хны, машут мечами дальше как ни в чем не бывало. У них кости из другого материала, что ли, сделаны, ударостойкого?
Между тем гул постепенно нарастал. Под ногами начал сильно вибрировать пол, со стен посыпались мелкие камушки.
– Александр, что это? – испуганно заозиралась я.
Если это конец мира, то я категорически с этим не согласна. Почему не провели всеобщее голосование?
– Алена, уходи срочно! – ответил мой жених, снова прикладывая Ваську к стенке. – Это побочный эффект разбитого Камня. Сейчас здесь все рухнет к чертовой матери, и я ничего не могу сделать! Портал там! – И он кивнул в сторону одного из темных коридоров.
– Я без тебя не уйду! – еще больше перепугалась я.
– Уходи, я сказал! Еще есть время!
Теперь уже с потолка посыпались более крупные булыжники. Попади один такой по голове, и можно распрощаться с разумом, это в самом лучшем случае. Пол заходил ходуном, и стоять на нем без опоры становилось все труднее. Я уперлась ладонями в вибрирующую стенку. Мама дорогая! Мы же в подземелье находимся. Если это землетрясение будет и дальше набирать обороты, то нас тут завалит по самое некуда, и черта с два кто потом откопает! У меня по спине пробежал неприятный холодок, будто лягушка за шиворот попала, сердце предательски екнуло. Умирать второй раз за день очень не хотелось. Причем сейчас шансов отдать богу душу было гораздо больше. Вряд ли колечко Кащеево спасет меня от погребения заживо, на него надейся, а сама не плошай.
– Алена, я кому сказал, уходи! – Александр ухватился за жертвенник, чтобы не упасть. Ему приходилось кричать, потому что гул уже перерос в самый настоящий рев. – Бестолковая девчонка! Ты понимаешь, что сейчас не время для геройства? Тем более твоего!
Я-то понимаю, но не могу оставить его тут одного, особенно когда рядом еще живой придурковатый маньяк, свихнувшийся на мировом господстве. Его даже землетрясение не останавливает. Надо же повредиться умом до такой степени, что даже элементарные инстинкты самосохранения не срабатывают. Васька как раз доказывал полное отделение его разума от остального организма. С трудом поднявшись на ноги, он направился ко мне. Меч-кладенец недвусмысленно был направлен мне в грудь. Оторвать руки от стены – значило упасть, а упасть – это подставить себя под острое лезвие меча. Дилемма. Васька медленно надвигался, с трудом сохраняя равновесие, но, как ни странно, не падал. Никогда не думала, что с полной потерей разума появляется куча новых возможностей. Жаль, что не у меня, очень бы пригодилось.
Александр уже не мог ко мне подобраться, у него-то с головой все нормально, и вестибулярный аппарат вел себя в соответствии с ситуацией. То есть отказывал. Пол уже превратился в подобие бушующего моря, с той лишь разницей, что под ногами вместо воды, в которой еще можно побарахтаться, были огромные булыжники, острые каменные осколки и склизкая, уже сворачивающаяся кровь. Если это не самая настоящая преисподняя, то и я не Баба-яга. Желание убраться отсюда подобру-поздорову вспыхнуло с новой силой.
Но жизненно важный вопрос о дальнейших действиях никак не желал решаться, ползти тоже было небезопасно. Из одного коридора полыхнуло пламя, наполнив большой зал едким сероватым дымом. Ну все! Теперь точно конец!
– Мы вместе провалимся в ад! Я не позволю этому неправильному Кащею забрать тебя! – радостно заявил свихнувшийся окончательно и бесповоротно Васька.
Его смех раскатисто пронесся под сводами помещения, сливаясь с ревом разрушения и падающих перекрытий, но вдруг внезапно оборвался. Из груди мерзавца, почему-то последние несколько месяцев считавшего меня источником всех своих неудач, торчал конец темно-фиолетового меча, ставшего еще ярче. Александр метнул его наподобие ножа и не промахнулся, меч нашел свою жертву. Спасибо, любимый! Что бы я без тебя делала? Правда, что нам теперь делать двоим, представлялось не лучше.
Васька упал на колени, издавая маловразумительные хрипы. Из уголка рта потекла темная кровавая струйка.
– Я все равно не отпущу тебя… – пробормотал он и из последних сил подался ко мне, протягивая свои загребущие руки.
Нет, даже сейчас ему все мало!
Но есть, наверное, справедливость и на том свете, потому что с потолка неожиданно сорвалась огромная каменная плита и рухнула вниз, придавив всей своей массой этого глупого властолюбивого мерзавца, превратив его в довольно некрасивое (я так подозреваю) подобие половичка. Из-под огромного бесформенного булыжника торчала только ладонь с зажатым в ней мечом-кладенцом, но она довольно быстро обмякла, превратившись в костлявую уродливую длань, разлагающуюся прямо на глазах. Достойный конец для подлого предателя. Мне даже его не жалко вроде бы. Хотя я еще не до конца разобралась в собственных ощущениях – слишком много всего навалилось…
Грохот тем временем вышел за пределы нормальной человеческой слышимости, все вокруг заволокло пылью и дымом. Я слабо пискнула, когда большой осколок отлетел в мою сторону и больно ударил по ноге. На мелкие я уже просто не обращала внимания. Привыкла, что ли? За мерзкой завесой мне не было видно ничего.
– Александр! – крикнула я изо всех сил, но сама не услышала своего голоса. В горле жутко першило, дышать становилось все труднее, не хватало воздуха.
Вдруг огромный огненный всполох вырвался из коридора, как голодный дракон, и жадно накинулся на еще не тронутые им стены нашего последнего пристанища. Я с трудом отлепилась от стены, готовая отползать в направлении спасительного портала, но тут же упала на колени. Где Александр? Что с ним? Он не может погибнуть в этом ужасном месиве из камня и огня, он же бессмертный, он у себя дома, в своей стихии. Вот только пусть попробует умереть, я ему покажу, как меня вдовой оставлять накануне свадьбы. Правда, я сама чуть так же не поступила, но не по своей же вине. Даже если он меня и звал, то в таком грохоте я бы все равно его не услышала.
