С замирающим сердцем я набираю номер Кристалл, но ее телефон выключен. С глубоким вздохом оставляю сообщение на автоответчике.
— Моя дорогая Кристалл… Это твоя подруга Аиша. Мне очень хочется снова с тобой поговорить. Ужасно скучаю. Скоро перезвоню.
Вешаю трубку, немного расстроившись, что Кристалл недоступна. Интересно, где она сейчас, чем занимается? Перед глазами всплывает картинка: Кристалл делает маникюр, болтает и смеется — сердце сжимает горькая правда, тоска по былому счастью. Надеюсь, Кристалл, Джой и (почему бы и нет?) даже Хейден скоро вернутся в нашу жизнь.
Спешу изо всех сил, стараясь успеть за Сабиной в школу. Не хочу, чтобы она ждала меня у входа. С тревогой справиться не так просто, хоть я и знаю, что Суреш нас точно не тронет.
Подойдя к воротам, я вижу, что дочь идет по детской площадке. От одного ее вида душа наполняется радостью.
— Мама! — Она отрывается от небольшой группки подруг и бежит ко мне. Крепко прижимаю ее к груди.
— Как ты, моя красавица? Хорошо провела день?
— О да, — отвечает она. — Нужно прочитать еще три книги.
Как же я горжусь тобой, мое золотко. Хорошо учится в школе, слушается меня дома — ну почти всегда. Я даже радуюсь, когда она забывается и повышает на меня голос, — моя девочка способна за себя постоять, знает, чего хочет. Она с удовольствием пользуется вернувшимся голосом: щебечет дни напролет, поет песни, передразнивает телевизор — и я совсем не против.
— Похоже, задание по чтению очень даже интересное.
Как же я страдаю по нашим занятиям с Хейденом. Вечерами, когда Сабина ложится спать, одиночество ощущается сильнее всего. Я пытаюсь читать самостоятельно, но мысли часто улетают во времена, когда мы были вместе. Порой воспоминания настолько яркие, что я ощущаю на губах его поцелуй. Иногда, когда Сабина не слышит, я плачу от тоски.
Снова обращаюсь к дочери:
— Сходим ненадолго на пляж, зайчонок, а потом почитаем?
— Да. — Она скачет рядом со мной, рассказывая, как прошел день. Никогда не устану ее слушать.
Когда я увидела в газете новости про Суреша, то мне хотелось кричать, зарывшись головой в подушку: от радости и жалости, облегчения и усталости. Как ужасно закончилась его жизнь! Даже теперь, после смерти мужа, мне страшно подумать, насколько близко он к нам подобрался. Мы смогли убежать только благодаря Кристалл и Джой.
Когда я читала эту историю, по моим щекам в три ручья стекали слезы. То был плач о любимом, которого я когда-то назвала единственным мужем. О звере, которым он стал, и о человеке, которым мог бы быть. Плакала о том, что он, ведомый жадностью или злобой, пал так низко. Плакала об убитом человеке и его несчастной семье. Арунью и двух других мужчин, которых я точно видела в нашем доме, арестовали. Но страдания Суреша закончились.
Несмотря на печаль, я осознала, что теперь смогу жить своей жизнью, и меня окрылила радость освобождения. С плеч упала тяжелая ноша: свершилось — больше мне никогда не придется убегать.
Наверное, надо было хорошенько обдумать, как преподнести новость дочери, но я не смогла сдержаться, и, когда она увидела мои заплаканные глаза, я не стала скрывать от нее правду. Страх, что она опять потеряет голос от потрясения, оказался напрасным. Сабина восприняла новость спокойно и с тех пор не вспоминала отца. Надеюсь, однажды, когда она вырастет, мы более полно обсудим этот вопрос.
А вот о Хейдене Сабина спрашивает постоянно. Особенно в последние дни. Она хочет знать, где он и когда мы его увидим. Я отвечаю, что надеюсь с ним скоро встретиться. И молюсь об этом всем сердцем.
Отправляя из нашего городка открытку, я втайне надеялась, что он к нам приедет. Сможет ли он оставаться дома, узнав, где мы? Примчится на первом же автобусе. Но… я ошиблась. В тексте открытки я написала, что мы в безопасности и не забываем о нем ни на минуту. Миллион раз я хватала трубку телефона, хоть толком и не знала, что говорить. Я уже начинала набирать номер, но ладони потели, руки и ноги начинали предательски дрожать, и приходилось повесить трубку. Вдруг он злится и не хочет нас видеть? Вдруг больше нас не любит? Или решил вернуться в мир музыки и считает нас ненужной помехой. Лишиться доверия и любви Хейдена — тяжелая расплата за наш покой, но я сильная, постараюсь справиться. А пока лучше оставаться в неведении, чем быть отвергнутой. Но как же нестерпимо хочется снова услышать волшебный голос…
Надеюсь, Джой тоже в порядке. Теперь, после смерти Суреша, я могу связаться с друзьями, не опасаясь, что меня найдут и причинят вред. Вот бы они сюда приехали! Родителям я тоже написала о нашей новой жизни и пообещала каждую неделю откладывать деньги на билеты, чтобы однажды мы с Сабиной смогли к ним приехать.
Нужно написать им еще, рассказать, что мой муж мертв — без ужасных подробностей. А еще я напишу родителям Суреша. Они сильно пострадали от рук сына и не заслуживают такой участи. Им будет непросто перенести позор. Я принесу им искренние соболезнования и надеюсь, однажды они снова обнимут меня, как дочь. Сабина будет рада повидаться с бабушкой и дедушкой.
Дочка берет меня за руку, и мы ступаем по песку прекрасной бухты. Становится прохладно, но я захватила для Сабины толстовку, хотя, похоже, она, в отличие от меня, не мерзнет. Она сбрасывает ботинки и носки.
Мы бываем здесь часто, но она с прежним восторгом прыгает на песке, раскинув руки. Я раскладываю коврик и нахожу в сумке короткие шортики. Она натягивает их под юбкой, потом снимает ее и передает мне. Ей хорошо знакома эта процедура, ведь мы проводим на море почти все свободное время. Ухоженная красота Лайм-Реджиса совсем не похожа на дикую прелесть моей родины, но все равно напоминает о Шри-Ланке. Я ощущаю неведомую связь с ней даже через многие мили океана. Я стою у кромки воды и знаю, что где-то моя сестра, мама и папа делают то же самое. Порой кажется, они так близко, что можно дотронуться.
Я дышу морским воздухом. Мне нравятся привкус соленого бриза, тоскливые крики чаек, ветер в волосах, влажный, шершавый песок под ногами. Так стоять можно вечно.
Пока я складываю юбку и вытряхиваю из ботинок песок, Сабина бежит по пляжу, расправив руки и крича от восторга. По моей щеке стекает невольная слеза. Она — моя жизнь, смысл существования. Не важно, через что нам придется пройти. Если она будет счастлива и обретет любовь, оно того стоит.
— Пойдем, мама, — нетерпеливо зовет она. — Поиграй со мной.
Я вытираю слезу, сбрасываю обувь и бегу к ней. Держась за руки, мы заходим в море и начинаем прыгать в волнах, как учил Хейден. Мы смеемся, от холодной воды перехватывает дух.
Сабина поворачивается и вдруг, раскрыв рот, отпускает мою ладонь. Срывается с места, выбегает из моря и несется по пляжу.
— Что случилось? — кричу я ей вслед, озадаченная неожиданным поступком.
— Мама! — кричит она. — Мама, Хейден! Хейден!
Я ставлю ладонь козырьком, прикрывая глаза от вечернего солнца. Действительно. Хейден. Здесь, на пляже.
