Между тем небо заволокло тучами, и стал накрапывать дождь. Не найдя своего зонта в прихожей, Амелиус пошел за ним в библиотеку. Едва он затворил за собою дверь, как Тоф и его мальчик появились наверху лестницы, ведущей из кухни, оба шли на цыпочках и, по-видимому, подкарауливали что-то.
Амелиус нашел свой зонт. Но со свойственной ему изменчивостью настроения вдруг опустился на первый попавшийся стул, вместо того чтоб идти из дома. Салли снова занимала его мысли. В нем возникло намерение вопреки докторскому приказанию повидаться с ней, чтобы от того ни последовало.
Он вдруг вздрогнул. Его поразил какой-то звук. Это был слабый звук, скорее шорох, исходивший из давно опустевшей комнаты Салли.
Он прислушался, и снова достиг его слуха этот шорох. Он вскочил с места, его сердце страшно билось, он отворил дверь – она была там.
Руки ее были сложены на груди. Она не смела поднять на него глаз, не смела заговорить, не смела двинуться к нему навстречу до тех пор, пока он не протянул к ней руки. Тогда вся любовь и вся нежность ее маленького сердечка открылась перед ним. Она вскрикнула и с раскрасневшимся лицом упала ему на грудь. Румянец залил даже всю шею: то было безмолвное признание в том, чего она боялась и на что надеялась.
То было время не для слов. Они молча обнялись.
Но вдруг тишина коттеджа была нарушена, в сенях заиграла веселая музыка и послышался ритмический топот ног. Тоф играл на скрипке, а мальчик Тофа танцевал.
Глава XLV
Не получая два дня известий от Амелиуса и ничего не слыша о нем, Руфус отправился в коттедж.
– Мой господин выехал из города, – возвестил Тоф, отпирая дверь.
– Куда?
– Не знаю, сэр.
– С кем-нибудь?
– И этого не знаю, сэр.
– Какие известия о Салли?
– Не знаю, сэр.
Руфус вошел в зал.
– Послушайте, мистер француз, трех раз достаточно. Я уже однажды показал вам, что умею при случае обращаться с вами. Боюсь, что мне придется снова взяться за то же, если я не получу от вас ответа на мой следующий вопрос, у меня уж и руки чешутся. Когда должен возвратиться Амелиус?
– Ваш вопрос весьма определенный, сэр, – сказал Тоф с достоинством, – очень рад, что могу дать вам на него определенный ответ. Господин мой возвратится через три недели.
Получив это сведение, Руфус стал мысленно обсуждать, что ему теперь делать. Он решил, что самое благоразумное (как следует хорошему американцу) отправиться в Париж в ожидании его возвращения.
Дня три спустя, когда проходил он по Тюильрийскому саду и потом по улице Риволи, название отеля напомнило ему Регину. Побуждаемый любопытством, он зашел справиться, в Париже ли мистер Фарнеби и его племянница.
Хозяин отеля стоял у дверей. Насколько ему было известно, мистер Фарнеби с племянницей и одним английским джентльменом отправились в путешествие. Они оставили отель с какой-то таинственностью. Прислуга была отпущена, кучеру наемного экипажа приказано было ехать прямо до дальнейших приказаний. Одним словом, отъезд походил на бегство. Вспомнив сказанное американским агентом, Руфус выслушал эти известия без удивления. Даже, по-видимому, непонятная преданность мистера Мильтона к такому человеку, как Фарнеби, не представляла для Руфуса ничего таинственного. По его мнению, мистер Мильтон поступал таким образом, имея в виду награду, а именно мисс Регину.
По прошествии трех недель Руфус вернулся в Лондон.
Снова встретился он с Тофом на пороге дома. На этот раз старый гениальный француз представлял ослепительный вид. С головы до ног был одет он во все новое, и в его петлице красовался большой белый бант.
– Гром и молния, – вскрикнул Руфус. – Вы женитесь?
Тоф отклонил эту шутку. Он стоял в дверях твердо, с достоинством.
– Извините, сэр. У меня есть жена и дети.
– Вот как! Теперь обратимся к вашим «ничего не знаю». Возвратился Амелиус?
– Да, сэр.
– А какие известия о Салли?
– Хорошие, сэр. Мисс Салли также возвратилась.
– Вы это называете хорошими известиями? Мне нужно сказать несколько слов Амелиусу. Что вы стоите на дороге? Пропустите меня.
– Еще раз извините меня, сэр. Мой господин и мисс Салли не принимают сегодня посетителей.
– Ваш господин и мисс Салли? – повторил Руфус. – Не чересчур ли много старикашка употребил спиртных напитков? Что вы подразумеваете под этим? – воскликнул он, вдруг переменив тон, с грозным удивлением. – Что вы хотите сказать, упоминая вашего господина вместе с Салли?
Наконец Тоф пустил громовую стрелу.
– То, что они будут теперь проводить жизнь вместе. Сегодня утром они повенчались.
Руфус перенес удар молча, он повернулся и пошел в свой отель.
Придя в свою комнату, он открыл шкатулку, в которой хранил свою корреспонденцию, и вынул оттуда длинное письмо Амелиуса, содержавшее в себе описание его знакомства с семейством Фарнеби. Он взял перо и сделал на обороте надпись, пополнившую рассказ:
«Бедный Амелиус! Лучше бы он вернулся к мистрис Меллисент, не обращая внимания на то, что она старше его. Какой славный, достойный был малый!
Прощай, Гольденхарт!»
Исполнится ли предчувствие Руфуса? На этот вопрос получим ответ во второй части «Опавших листьев». Супружеская жизнь Амелиуса представляет собой слишком важный предмет, чтоб можно было его присоединить к рассказанной истории. Первая же часть заканчивается важным событием в его жизни.
