Книга Миссис Кеннеди и я - Клинт Хилл

Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91

Я принял душ, побрился, надел свой лучший костюм – темно-синий пиджак, белая рубашка и винный галстук – и вышел из дома сильно заранее, чтобы точно добраться до Белого дома вовремя. Как только я выехал на дорогу с заднего двора своего дома в Александрии, штат Виргиния, руки будто зажили своей жизнью, и весь путь я проделал практически на автопилоте. Уже нажимая кнопку звонка охраннику у западных ворот, я почувствовал, как внутри поднимается запоздалая волна гордости и тепла.

Меня встретил Дейв Карпентер и повел в кабинет президента: пост охраны на первом этаже западного крыла, который ничуть не изменился за все эти годы, коридор, ведущий к столовой для персонала и оперативному пункту, комната, где каждые две недели парикмахер Стив Мартини стриг агентов, пост дежурных агентов, вверх по лестнице через Зал Кабинета и наконец в Зал Рузвельта, где мы остались ждать назначенного времени.

Вскоре дверь открылась, и нас проводили в Овальный кабинет. Агент Карпентер представил меня, и президент с улыбкой протянул руку:

– Мистер Хилл! Познакомиться с вами – большая честь. Рад вновь приветствовать вас в Белом доме.

Честь? Это со мной-то? Я пожал руку и сказал:

– Поверьте, мистер президент, для меня это честь гораздо большая.

Он вел себя на удивление любезно, как будто встреча со мной была для него самым важным событием на повестке дня.

– Мистер Хилл, недавно стало известно, что состояние миссис Онассис стремительно ухудшается. Я хотел бы лично поблагодарить вас за верную службу лично ей и всему американскому народу.

Разговор перешел на личность миссис Онассис, и я постоянно запинался, не в силах назвать ее этой фамилией. Для меня она навсегда останется миссис Кеннеди. Мы обсудили ее ужасную болезнь, жизненные трагедии, которые ей пришлось выдержать, и то, какой прекрасный пример она подавала нам всем.

Между делом я заметил, что стол в кабинете все еще стоял тот самый, за которым когда-то сфотографировали малыша Джона-младшего, и это будто прорвало плотину в моем сознании. Воспоминания нахлынули неудержимым потоком, плохие и хорошие вперемешку…

Первая встреча с миссис Кеннеди в 1960 году, сразу после выборов. Последние недели ее беременности. Появление на свет Джона. Первый визит в Белый дом в качестве будущей первой леди. Каникулы в Палм-Бич перед инаугурацией. Первые дни в Белом доме. Первые поездки в Глен-Ора – поместье, которое она арендовала специально для того, чтобы сбежать от удушающей публичности Белого дома. Лето в Гианнис-Порт и множество морских прогулок на разных яхтах по Средиземному морю. Рождество и Пасха, которые три года отмечались только в Палм-Бич.

Полные приключений поездки в Нью-Йорк и великолепная обстановка «Карлайл-Отеля». Путешествия в Индию, Пакистан, Италию, Грецию, Марокко, Париж, Лондон, Сан-Хуан, Мехико, Боготу и Каракас. Да, в то время мне определенно было о чем вспомнить, пусть приятные события и перемежались трагедиями, которых тоже было немало. Рождение и быстрая смерть Патрика Бувье Кеннеди. Жуткий день в Далласе, когда президента убили на глазах его жены. Горечь и страдания последующих дней, когда я одновременно пытался справиться со своими собственными эмоциями и дать ей, Кэролайн и Джону столь необходимую поддержку. Прощальная вечеринка, которую она устроила специально для меня. Все это проносилось в моей голове отдельными кадрами, пока я беседовал с президентом Клинтоном в Овальном кабинете.

Я служил пяти президентам и хорошо знал, что время государственного лица – самый важный ресурс в этой стране. Наш разговор занял всего десять минут, но это меня не удивило. Мы вновь пожали друг другу руки, и президент еще раз поблагодарил меня за верную службу, повторив, что встреча со мной была для него честью. Агент Карпентер проводил меня к машине, и я уехал домой.

Весь день и весь вечер я не мог выкинуть из головы воспоминания. В конце концов я спустился в подвал, где все эти годы держал взаперти своих демонов, и включил маленький старый телевизор возле письменного стола. Не так уж и давно я точно так же сидел на этом потертом диване с бутылкой скотча и пачкой сигарет, пытаясь этими нехитрыми средствами залечить душевные раны. Как же много лет я потерял впустую…

Я сидел в подвале наедине со своими воспоминаниями и думал о миссис Кеннеди. О, как бы я хотел снова поговорить с ней, вновь услышать ее голос с придыханием: «О, мистер Хилл…»

Я знал, что лучше бы пойти спать, но у меня была одна вечерняя традиция.

Я всегда смотрел передачу «Nightline», и сегодняшний день не стал исключением. Ровно в одиннадцать часов тридцать пять минут на экране появился Тед Коппель и сказал ровно то, что я боялся услышать: сегодня вечером, в десять часов пятнадцать минут по западному времени, Жаклин Кеннеди-Онассис скончалась после продолжительной болезни в возрасте шестидесяти четырех лет.

Сначала я не поверил, что ее больше нет. Я всегда думал, что умру намного раньше ее, видит бог, это должен был быть я. Мир без нее… Каждую неделю в каком-нибудь журнале или желтом таблоиде из тех, которые она заставляла меня покупать, чтобы знать все последние слухи о самой себе, появлялись ее фотографии. Когда я видел очередной снимок от папарацци, то по одному выражению ее лица мог понять, о чем она думала в тот момент. У нее не было секретов от меня.

Мы с миссис Кеннеди прошли вместе через слишком многое, чтобы таковые были.

Я бездумно пялился на телевизор, где показывали ее фото и мои воспоминания, чувствуя себя совершенно потерянным. По моему лицу катились слезы, и мне совсем не было стыдно за них.

Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91